Брюллов Карл Павлович [1799—1852]

Из сборника К.П. Брюллов в письмах, документах и воспоминаниях современников. Последние годы жизни.. 1961. Автор: Н. Машковцев

Картина, которую хотел он сделать последним и полнейшим художественным своим произведением, была названа им: «Всеразрушающее времяВсеразрушающее время. Холст, маслоСобрание семьи Титтони». В самом верху ее, посреди валящихся в пропасть гор, пирамид и обелисков — крепчайших (тщетно!) созданий человеческих, стоит Время, гигантский Микель-Анджеловский старик, с бородой до колен, как у Микель-Анджеловского Моисея. Все столкнул он с пьедесталов и со страниц жизни, весь мир со всем его прошедшим летит в реку забвения, в Лету, которой волны кончают внизу картину и в которых все должно погибнуть. Летят в вечное забвение и законодатели древности со своими скрижалями каменными: Эзоп — один из первейших учителей-законодателей, Ликург, Солон, Платон; летят и поэты древности: слепой Гомер с разбитой лирой и венцом на голове — самая большая и полная фигура всей картины, — такое спокойствие и величественность движения дал ему Брюллов, что кажется, будто бы он не падает вниз, а спускается с каких-то высот, тихо несомый, как на крыльях, своим широко развевающимся голубым плащом; подле него, в противоположность величавому спокойствию Гомера даже и в падении, стремительно, как стремительны были его гимны, падает в Лету Пиндар; подле Гомера — Виргилий, Данте, Петрарка, Тассо, Ариосто. Выше поэтов несутся в бездну герои науки: Птоломей со сферой мира, в которую он опустил свой измеряющий отвес; Ньютон, увенчанный венцом из звезд; кругом Птоломея — Коперник, Галилей с трубой и трое других великих испытателей природы, которых не мог я узнать, потому что они не отмечены никаким атрибутом. Все до сих пор исчисленное составляет будто среднюю колонну картины: здесь Эзоп и, немного в сторону от него, Гомер с Пиндаром составляют низ, а Ньютон, выходящий из облака до груди, прямо лицом к зрителю, и приходящийся прямо под фигурой «Времени», составляет самую верхнюю точку. Налево от среднего столба падают в реку забвения религии мира; ниже всех языческие самой глубокой древности, потом Египет со своим сфинксом, перс Зороастр в пурпурном царском плаще и персидской короне, высоко поднявший над головой священный огонь в золотом жертвеннике, — он думает: не сохранит ли его в своем падении; подле Зороастра первосвященник иудейский, в своей тиаре и отчаянно держащийся за 7-свечный золотой светильник свой; недалеко от них Конфуций; с другой стороны Греция — женщина-красавица, со статуей Минервы, своей богини-охранительницы, потом Рим — яростный жрец, гневно отворотивший голову в белом покрывале с зеленым венком; над иудейским первосвященником и отчаянно хватаясь за его одежды, летит в пропасть Магомет в широко развевающейся белой одежде и зеленой чалме; наконец, выше всех и  после  всех — Гусе,  в  высоком  колпаке,   в  котором   был  сожжен Лютер с переведенной им Библией и разные сектаторы, неотличенные никакими атрибутами, почему их и нельзя узнать. Папа и патриарх тоже падают в Лету. По правую сторону от средней колонны летят в забвение Сила и Власть: прежде всего бросается в глаза, по середине картины, нагая фигура прекрасной женщины, поднявшей на палке красный фригийский колпак; поперек ее тела перевесилась другая гнетущая фигура — это Свобода, угнетенная Рабством. И та и другая вместе летят в вечное забвение свое. Ниже этой группы стремительно летит Александр Македонский в шлеме и латах, со свято хранимой им Иллиадой в золотом ящике; Юлий Цезарь со свитком «комментариев» — тоже в латах, но римских; выше группы Свободы летит в пропасть сибарит Сарданапал, тщетно хватающийся и желающий удержаться за валящиеся горы (один Сарданапал с Магометом не покорны Времени, одни они думают удержаться, боятся гибели, — все остальные великие личности покорились непобедимому царю Времени). После Сарданапала падает в Лету и Красота с Любовью — Антоний, обнимающий последним, но вечным объятием, Клеопатру свою (погибнуть вместе-это не есть ли уже спасение?). Выше их Тит, Веспасиан и Нерон с гордыми римскими головами своими. Наконец, над ними тремя и последний падает, столкнутый Временем, к которому, как последний, стоит всего ближе — Наполеон, с венком из лавров на голове, с венком же из лавров на мече своем, но от удара ноги Времени свалился с головы его властительный венец и вместе с ним падает. Внизу всей картины, ближе всего к Лете, хотел нарисовать Брюллов себя со своей картиной, и это место для себя он только назначил общим темным пятном, с правой стороны, у самых волн Леты.

Я совершенно уверен, что это описание картины не даст вам никакого понятия о ней, но, кто знает, может быть, затеряется эскиз, нельзя будет сделать тогда и такого рассказа. Этот удивительный эскиз я видел множество раз и, как во всякой великой вещи, открывал в нем всякий раз новые красоты. Никогда не мог я довольно надивиться изумительному умению поставить вместе такое множество фигур, не только не затрудняя глаз, внимания, не путая все бесчисленные формы эти (как почти всегда бывает в картинах со многими фигурами), но еще заставя служить каждую на то, чтобы еще явственнее и определеннее выходила другая; не мог надивиться глубокой характеристике каждого из этих исторических имен — характеристике, выразившейся еще больше, может быть, в позах, положениях, чем в лицах; надивиться, наконец, этим краскам, расположившимся таким общим гармоническим сочетанием сквозь всю картину, что, взглянув на картину, глаз наслаждается одним уже цветистым букетом красок, прежде даже, чем начнет различать сюжеты и фигуры. Я    глубоко    убежден, что    если    бы    эта    картина    была исполнена, она была бы самой великой картиной нашего века.

Брюллов Брюллов Карл Павлович [1799—1852] Великий русский художник. Портретист. Живописец. Великолепный акварелист. Как и его старшие братья Федор и Александр, первые уроки рисования получил от отца, скульптора-орнаменталиста Павла Брюлло, а в 1809 г. был зачислен в Воспитательное училище при... постоянно говорил, что всем своим развитием обязан Риму, его природе, столько же, сколько его сокровищам, и, благодарный, желал, чтобы после его смерти, на проценты назначенной им суммы, навсегда было три пенсионера. Это 'одна из прекраснейших Брюлловских мыслей. Дай бог, чтобы и она исполнилась и сохранилась, как исполнялись его рукой и как сохраняются его потомками все другие его мысли, великие и прекрасные. Стасов, т. I, стб. 17—34.

Три рисунка из числа последних произведений К.П. Брюллова Брюллов Карл Павлович [1799—1852] Великий русский художник. Портретист. Живописец. Великолепный акварелист. Как и его старшие братья Федор и Александр, первые уроки рисования получил от отца, скульптора-орнаменталиста Павла Брюлло, а в 1809 г. был зачислен в Воспитательное училище при....

Вскоре после кончины К.П. Брюллова Брюллов Карл Павлович [1799—1852] Великий русский художник. Портретист. Живописец. Великолепный акварелист. Как и его старшие братья Федор и Александр, первые уроки рисования получил от отца, скульптора-орнаменталиста Павла Брюлло, а в 1809 г. был зачислен в Воспитательное училище при... (23 июня 1852 г.) я собрал в Риме все сведения, какие только можно было получить о последнем времени жизни его и о последних его произведениях; познакомился со всеми людьми, окружавшими его в последний его приезд в Италию, после путешествия на остров Мадейру; видел решительно все до последнего листочка, что только Брюллов написал масляными красками или нарисовал карандашом, акварелью в последние дни жизни своей...

Мое искреннейшее желание было сохранить воспоминание о всем, что в последнее свое время сделал, вдали от России, К.П. Брюллов Брюллов Карл Павлович [1799—1852] Великий русский художник. Портретист. Живописец. Великолепный акварелист. Как и его старшие братья Федор и Александр, первые уроки рисования получил от отца, скульптора-орнаменталиста Павла Брюлло, а в 1809 г. был зачислен в Воспитательное училище при..., и потому мне хотелось, после статьи моей 1852 года, подробно и вполне исчислявшей все последние произведения нашего великого художника, предложить русской публике, столько любившей лучшего и гениальнейшего из наших живописцев, или фотографии, или гравюры с последних его вещей. Но несовершенство римских фотографических снимков должно было, к сожалению, остановить исполнение этого намерения, если не навсегда, то по крайней мере на некоторое время. Предлагаемые здесь «Художественным листком» три рисунка, снятые с трех из числа больше других удавшихся фотографий, да послужат первым опытом предполагаемого впоследствии более обширного издания. Четыре года уже прошло со смерти К.П. Брюллова Брюллов Карл Павлович [1799—1852] Великий русский художник. Портретист. Живописец. Великолепный акварелист. Как и его старшие братья Федор и Александр, первые уроки рисования получил от отца, скульптора-орнаменталиста Павла Брюлло, а в 1809 г. был зачислен в Воспитательное училище при..., и до сих пор не было ни одной попытки сделать издание (хотя бы в одних контурах) многочисленных картин его, и еще более многочисленных акварелей и рисунков его: кажется, пора бы уже было позаботиться о таком издании. Французские, итальянские, немецкие художники не предоставляют обыкновенно подобного труда своим потомкам: они столько уверены в сочувствии к себе современников, что сами, еще при жизни своей, делают многие и разнообразные издания своих произведений. У нас же встречается совершенно противоположный недостаток. Уж не слишком ли мы скромны, или по крайней мере беззаботны? Особенно в отношении к Брюллову, с которым, без сомнения, не может сравниться, даже издалека, ни один из современных ему европейских художников. Чья тут вина, публики или издателей, или той и другой стороны вместе — не знаю, но только то верно, что до сих пор еще очень мало сделано для сохранения памяти художника, который еще столь недавно был вознесен общим мнением и общим приговором на высокий пьедестал.

Я уже сказал, что предлагаемые рисунки скопированы с более удавшихся фотографий. Случайно вышло, что это именно три произведения, имеющие ближайшее отношение к последнему времени жизни Брюллова Брюллов Карл Павлович [1799—1852] Великий русский художник. Портретист. Живописец. Великолепный акварелист. Как и его старшие братья Федор и Александр, первые уроки рисования получил от отца, скульптора-орнаменталиста Павла Брюлло, а в 1809 г. был зачислен в Воспитательное училище при....

В 1851 году, в конце лета, Брюллов написал с Титтони портрет, столько же для того, чтоб в благодарность за все его попечения и дружбу оставить ему память о себе, сколько и по той причине, что ему чрезвычайно нравился тип лица его друга. Он находил в нем сходство с знаменитыми античными головами Брута и, начиная этот портрет, много раз говаривал всему семейству Титтони, что сделает славный портрет с своего друга и даст ему выражение и весь поворот головы знаменитого, древнего республиканца-римлянина. Действительно, те, которые видали головы Брута и особливо голову во Флоренции, в Уффициях, найдут что-то общее между мрамором и выражением брюлловского портрета. Титтони представлен в живописном римском костюме: на нем черная бархатная куртка, или камзол, его рубашка опоясана разноцветным римским кушаком, в руках у него загородная серая шляпа. По фотографии мы можем, конечно, иметь некоторое понятие о позе, об общих линиях; но нельзя по ней представить себе и тени той силы, того великолепия красок и освещения, которое Брюллов придал удивительной картине своей, и особенно голове, одному из оконченней-ших и блистательнейших произведений в ряду брюлловских портретов. Не только все посетители бывали всегда поражены при взгляде на этот великолепный портрет, которым так гордился сам Титтони, но и Брюллов любил часто по вечерам сидеть перед ним и рассматривал его. Он сам признавался, что так, как этот портрет, ему удалось немного.

Другой портретПортрет Джульетты Титтони в латах. 1851—1852Холст, маслоСобрание семьи Титтони (писанный летом 1851 г.) — Джульетты, дочери Анджело Титтони, в виде Иоанны д'Арк. Когда с Джульетты писался этот портрет, ей было лет четырнадцать, но и тогда уже она обещала быть той красавицей, какой сделалась впоследствии. Брюллов Брюллов Карл Павлович [1799—1852] Великий русский художник. Портретист. Живописец. Великолепный акварелист. Как и его старшие братья Федор и Александр, первые уроки рисования получил от отца, скульптора-орнаменталиста Павла Брюлло, а в 1809 г. был зачислен в Воспитательное училище при... много раз говаривал, что, если б она была немного постарше, а он немного помоложе, то непременно был бы в нее без памяти влюблен, и потому с особенным удовольствием писал этот портрет, оставшийся тоже наполовину конченным. Всем известно, как Брюллов Брюллов Карл Павлович [1799—1852] Великий русский художник. Портретист. Живописец. Великолепный акварелист. Как и его старшие братья Федор и Александр, первые уроки рисования получил от отца, скульптора-орнаменталиста Павла Брюлло, а в 1809 г. был зачислен в Воспитательное училище при... умел отгадывать, что для какого лица идет в портрете, и как он умел превращать в исторические картины те портреты, которые ему случалось писать. Ему показалось, что к страстным, огненным глазам, ко всему пылкому характеру Джульетты должен идти блеск и воинственность лат, к ее прекрасным волосам, к очертанию ее головы — мужественные линии великолепной брони, и он ее сделал Орлеанской девой, держащей за узду чудного серого коня1. К сожалению, этот последний мало кончен и поэтому также очень неопределенно обозначился на фотографии.

Оба эти портрета сделаны масляными красками и в настоящую величину.

Третий рисунок есть копия с рисунка черным карандашом, величиной около трех четвертей аршина. Брюллов его назвал: «Диана на крыльях Ночи»; другими словами, он хотел выразить тихую лунную ночь над Римом. Он сделал рисунок этот между апрелем и маем месяцами 1852 года, т. е. за немного дней до своей кончины; он, кажется, предчувствовал уже близость будущей смерти: направление мыслей его становилось все более и более печально, судя по тогдашним рисункам и разговорам, и в своей «Диане на крыльях Ночи», несущейся над Римом и над римским кладбищем, где Брюллов Брюллов Карл Павлович [1799—1852] Великий русский художник. Портретист. Живописец. Великолепный акварелист. Как и его старшие братья Федор и Александр, первые уроки рисования получил от отца, скульптора-орнаменталиста Павла Брюлло, а в 1809 г. был зачислен в Воспитательное училище при... желал, чтоб его похоронили, ему захотелось выразить свой скорый покой, которого жаждал посреди мучительной и изнуряющей болезни и к которому быстро приближался. Грация, всегдашняя спутница, не покинула его и в представлении,, столь касавшемся близко его смерти, и он и здесь достиг того выражения, того впечатления на каждого зрителя, которые, с первого взгляда на его произведения, завоевывают ему чувство и симпатию каждого. Гармоническая звездная ночь настала для него в том Риме, который он любил всегда, к которому стремились всегда все его мысли; и последним, предсмертным представлением его гениальной руки сделались те места, те красоты, которые сделали его счастливым еще в юношестве и посреди которых великолепно расцвел его талант.