Брюллов Карл Павлович [1799—1852]

К.П. Брюллов в письмах, документах и воспоминаниях современников. Возвращение в Россию. Санкт-Петербург. Начало.. 1961. Автор: Н. Машковцев

Я сказал все. Остается прибавить несколько слов, а именно: всякий, кто прочтет статью мою, имеет право спросить: что же? Значит, Брюллов Брюллов Карл Павлович [1799—1852] Великий русский художник. Портретист. Живописец. Великолепный акварелист. Как и его старшие братья Федор и Александр, первые уроки рисования получил от отца, скульптора-орнаменталиста Павла Брюлло, а в 1809 г. был зачислен в Воспитательное училище при... выше всех художников? Значит, ему нет равного? На это могу отвечать только: Брюллов был гений. Был ли гений его выше или ниже гения других художников, например, Рафаэля — решить не мое дело; но опять-таки скажу: Брюллов был гений, и как гений смотрел на искусство с новой точки зрения, до него бывшей неизвестной, сообразной веку и требованиям его. Он показал новый путь, по которому идет молодое поколение, несмотря на отчаянное сопротивление и брань старого. «Как можно следовать за Брюлловым!» — говорят многие: «он не понимал Рафаэля, значит — и хорошего стиля» и пр. На это вот что отвечу: Брюллов приехал первый раз в Италию юношей 19 лет и пенсионером Общества поощрения художников. Почтенное Общество требовало, чтобы Брюллов уведомлял его о своих занятиях и о том, как он глядит на вещи. По этому поводу он сделал несколько очень дельных замечаний на одну из картин Рафаэля. Общество вступилось за картины Рафаэля, которые три столетия считались образцами изящного. Брюллов Брюллов Карл Павлович [1799—1852] Великий русский художник. Портретист. Живописец. Великолепный акварелист. Как и его старшие братья Федор и Александр, первые уроки рисования получил от отца, скульптора-орнаменталиста Павла Брюлло, а в 1809 г. был зачислен в Воспитательное училище при... отвечал следующими двумя вопросами: «мог ли бы юный Сципион победить опытного Аннибала, если б не дерзнул сравнить себя с ним?», «могло ли искусство в продолжение трех веков идти вперед, приняв произведения смертного за непреложный закон божий?»
Я уже сказал, что не беру на себя права решать, был ли гений Брюллова выше или ниже гения других художников,  но смело говорю,  что ни  один художник  не  удовлетворяет  так требования  современного искусства, как Брюллов Брюллов Карл Павлович [1799—1852] Великий русский художник. Портретист. Живописец. Великолепный акварелист. Как и его старшие братья Федор и Александр, первые уроки рисования получил от отца, скульптора-орнаменталиста Павла Брюлло, а в 1809 г. был зачислен в Воспитательное училище при.... М.И. Железнов Железнов Михаил Иванович [1825—1880] Русский художник, живописец, искусствовед. Акварелист. Мастер эстампа. Ученик , почетный член Миланской Академии Художеств. Известен своими портретами и литературными трудами, особенно воспоминаниями о .....  «Отечественные записки».

Мы с ним познакомились в 1838 году в Петергофе. Брат Алексей чрезвычайно желал иметь портрет маменьки. Встретив Брюллова Брюллов Карл Павлович [1799—1852] Великий русский художник. Портретист. Живописец. Великолепный акварелист. Как и его старшие братья Федор и Александр, первые уроки рисования получил от отца, скульптора-орнаменталиста Павла Брюлло, а в 1809 г. был зачислен в Воспитательное училище при... во дворце, он подошел к нему и просил, но просто, без всяких предварительных любезностей, не отказать его просьбе и хотя акварелью написать этот портрет.
— А ваша маменька—старушка? — спросил Брюллов Брюллов Карл Павлович [1799—1852] Великий русский художник. Портретист. Живописец. Великолепный акварелист. Как и его старшие братья Федор и Александр, первые уроки рисования получил от отца, скульптора-орнаменталиста Павла Брюлло, а в 1809 г. был зачислен в Воспитательное училище при...,— я не люблю писать старушек.
Тогда брат Алексей объяснил ему, какое чувство вечной благодарности привязывает его к той, которая во всей силе слова, с самых, младенческих лет, заменила ему мать родную. Брюллов Брюллов Карл Павлович [1799—1852] Великий русский художник. Портретист. Живописец. Великолепный акварелист. Как и его старшие братья Федор и Александр, первые уроки рисования получил от отца, скульптора-орнаменталиста Павла Брюлло, а в 1809 г. был зачислен в Воспитательное училище при... его слушал со вниманием, потом обнял и отвечал:
— Для сердечного портрета я всегда готов.
Мы жили в петергофской колонии у Александровского парка.
Он приехал, сел к столу и тотчас же принялся за дело. Маменька была в траурном платье, без чепчика, и, как теперь вижу, с грустным выражением лица, явно обнаружившего состояние ее души после кончины незабвенного моего отца.
Я села с работой в руках немного поодаль, у окна...
Он был сам, — а никто другой! Как его образ мыслей, так и особенный дар выражать их, и даже все приемы и движения имели оригинальность, ему одному принадлежащую. Он говорил бегло, увлекательно...
Описать верно его поэтическую голову, его прекрасное лицо гораздо труднее: все черты были необыкновенно тонки и правильны^ а профиль мог напомнить только голову Аполлона, так хорошо изображенную на античных камеях.
Волосы белокурые, курчавые, красивыми кольцами окружали лицо. Лоб высокий, открытый; на нем был отпечаток творческой его силы и гениального соображения; глаза и брови придавали всей физиономии необыкновенное выражение. Невозможно поверить, чтобы голубые глаза могли владеть таким быстрым и глубоким взглядом. Они, казалось, сыпали искры, когда он говорил горячо и когда слова его были выражением чувств восторженных. Движение бровей много к тому способствовало. Нос был несколько римский, но в совершенной пропорции с остальными правильными чертами лица. Рот, как он говорил сам, припоминая свои юные годы жизни в Италии, был ип агсо сГатоге, лук амура, и точно, верхняя губа обрисовывала чрезвычайно верно изображение лука, а приятность его улыбки, кажется, никакой живописец, никакой поэт не будет уметь передать.
Когда в петергофской колонии у окна он рисовал портрет маменьки, то брат Алексей, чтобы доставить ему удовольствие, заставил нас с сестрой спеть маленькую песенку в два голоса.
Мы никогда артистками не были, но верность голосов, самая гармония сопрано и контральто и больше всего наша'привычка петь друг с другом были главной причиной, что наша музыка так понравилась Брюллову: он вскочил со стула, подошел к дверям той комнаты, где мы пели, и я заметила даже, что на глазах его блистали слезы.
— Должно быть, сестрицы не ссорятся, — сказал он, — а когда души в гармонии, что удивительного, что голоса так согласны! Как
хорошо! Еще что-нибудь, пожалуйста... я еще послушаю...
Мы очень много пели, а он, прислонившись головой к дверям, слушал нас с непритворным удовольствием.
Когда он воротился к своей работе и принялся опять рисовать, то сказал:
— Какая странная вещь, что единица в мире не существует!
Все прекрасное может быть только, когда одно другим пополняется. И как это чудно и премудро! Вчера, покуда я писал портрет Гг.., А... пела, — у ней голос удивительный, я слушал, но это мне писать не мешало... Сегодня вы запели вдвоем, и гармония двух голосов меня так тронула, что кисть выпала из рук... и я поневоле повторил: единица не существует... Когда у меня родится какая-нибудь мысль неясная, то я сам ее повторяю... все ищу около себя доказательств. Вчера я сидел в Монплезире, это было поздно вечером. А каков был вечер? Он помирил меня с летом моего северного отечества! Ах, какой прелестный вечер! В Италии такого не дождешься...
Это море... светлое небо, звезды и полная луна — все вместе было очаровательно! Потом тишина, и, к этому, как было тепло!.. Рай,
просто рай! Я думаю, было заполночь, когда я пошел ходить по большой аллее к Марли. Подхожу: домик Петра Великого так хорошо рисуется между зеленью дерев в лунном свете... Смотрю из дали и говорю: мило, но что-то холодно... Подхожу ближе и вижу, что, как в чистом зеркале, все это отражается в озере. Я так и схватился за сердце: как пополняется отражением, подумал я... чудо!
Нет, единица не существует! Вот оно это дивное соединение.
Потом, по некотором молчании, продолжал: «Даже человек, один — что такое? Жалкое, какое-то недоконченное создание... Душа без души парной ни цены, ни цели не имеет...»
— Вам ли это говорить?  А слава? — сказала маменька.
— Что мне в ней? Она мне жизни не придает, а напротив часто отравляет!..
Мы как-то разговорились о дяде моем Александре Николаевиче Львове,   который   знавал    Брюллова   еще   в   молодости, в Италии.
Брюллов Брюллов Карл Павлович [1799—1852] Великий русский художник. Портретист. Живописец. Великолепный акварелист. Как и его старшие братья Федор и Александр, первые уроки рисования получил от отца, скульптора-орнаменталиста Павла Брюлло, а в 1809 г. был зачислен в Воспитательное училище при... припомнил сам, как он нашел его без копейки денег в какой-то жалкой гостинице, как узнал от хозяина об его затруднительном положении, все за него заплатил и не сказал ему ни слова, а Брюллов, со свойственной ему беспечностью, того и не заметил и узнал о дружеском поступке дяденьки несколько месяцев спустя.
— Он истинно добродетельный был человек,— продолжал Брюллов Брюллов Карл Павлович [1799—1852] Великий русский художник. Портретист. Живописец. Великолепный акварелист. Как и его старшие братья Федор и Александр, первые уроки рисования получил от отца, скульптора-орнаменталиста Павла Брюлло, а в 1809 г. был зачислен в Воспитательное училище при...,— я написал его портрет в три часа времени... И, как помню,
он был близорук, а чтобы лучше видеть, то как-то горбился и сгибался, прищуривая глаза. Я пробыл с ним не более одного часа, как стал горбиться и щуриться; обезьянническая моя природа действовала во мне совершенно отдельно от моей воли или мысли.
Портрет дяди и теперь находится у его сына и составляет, конечно, одно из прекрасных произведений великого артиста в этом роде.
Когда мы приезжали со знакомыми в его мастерскую, он чрезвычайно любезно всегда нас принимал, и, с своей стороны, казался всегда довольным нашим посещением, разглядывал, кто как одет, забавлялся нашими браслетами, и самые мелкие подробности женского наряда его занимали... Ростовская
1839.

А.А.Иванов Иванов Александр Андреевич [1806—1858] Великий русский художник, яркий представитель классицизма. В 1824 году пишет первую большую картину "Приам испрашивает у Ахиллеса тело Гектора" (ГТГ), за которую удостаивается Малой золотой медали. В 1827 году за картину "Иосиф толкует сны... — отцу. Январь 1839. Рим. Я никак не согласен с вами, чтобы, копируя с Рафаэля, можно было что-нибудь к нему прибавить: обессиленные временем места в его фресках несравненно прекраснее наших ухищренных раскрашиваний, —копия должна быть копией. Копия Брюлло есть самая лучшая, не только у нас, но и где бы то ни было. Иванов, стр. 115—116.

В этот вечер пришла ему на ум прекрасная мысль: устроить вечерние занятия для своих учеников у себя на квартире, чтоб в беседах с ним о предметах, необходимых для художника, мы могли развивать свои головы и, выбирая сюжеты из классических авторов, чертили эскизы — каждый по своему понятию. Писатели, которых он рекомендовал читать художнику — Гомер, Овидий, Данте, Гиббон; также советовал ознакомиться с физиологией. «Вот, — говорил он,— книги, научающие художника познавать внутреннего человека и вообще человека в связи с целым миром; вот книги, без которых художник не отделится от посредственности». На другой день начал он портрет КукольникаПортрет писателя Н.В.Кукольника. 1836Холст, масло, 117 x 81Государственная Третьяковская галерея; несмотря на сильную простуду, он писал так неутомимо и с таким успехом, что можно было поверить словам его, что в Риме работал он тогда только, когда был болен. Сильный кашель раздирал ему грудь, слезы катились из глаз от насморка, но он продолжал работать; и когда я советовал ему не изнурять себя и перестать работать, он отвечал: «Нет, батюшка, теперь я работаю по страсти и, хотя бы надели на меня саван, я не перестану работать».
Прошло два часа, и он написал превосходный портрет, в котором, не говоря уже о сходстве, рисунок, лепка, правда тонов и рельеф доведены до такого совершенства, что, право, кажется, живой человек стоит перед вами; а какая свежесть и ловкость в техническом исполнении! Жирно положенные краски, сливаясь одна в другую, образуют собою а ла прима, что у других художников с трудом достигается лессировками, посредством прозрачных красок. Портрет этот кончил он, не проходя вторым разом головы; все в ней осталось с первой свежестью и ловкостью кисти художника-виртуоза. Рука в портрете также написана превосходно...
Его уму было доступно все; он понимал все своим живым умом, во всем участвовал пламенным сердцем, и часто в беседах с ним я удивлялся, как мог соединять он слабость характера с таким твердым, всеобъемлющим умом и утонченнейшим чувством! Но это было так; это был космос, в котором враждебные начала были перемешаны и то извергались вулканом страстей, то лились сладостным блеском. Он весь был страсть; он ничего не делал спокойно, как делают обыкновенные люди. Когда кипели в нем страсти, взрыв их был ужасен, и кто стоял ближе, тому и доставалось больнее. Когда он работал, то работал с таким увлечением, что часто изнемогал от умственного напряжения; не раз, проработав три-четыре часа с натуры, он бросал палитру, срывал с себя галстук и ложился на диван; голова его горела и нервная дрожь пробегала по всему телу. Взгляните же потом, над чем он трудился, — и вас проймет такая же дрожь от поразительного совершенства в исполнении; вы не оторветесь тогда от произведения его волшебной кисти, — перед вами не портрет, а живое лицо, это не краски, а тело, глаза смотрят на вас, уста готовы заговорить, и весь человек как бы торжествует свое возрождение. Вы тогда поймете, отчего у художника разгорелась голова, и сознаетесь, что родить живую голову на мертвом полотне нелегко. То, над чем природа так долго трудилась в таинственной своей лаборатории, он изобразил вам простыми безжизненными красками, и в несколько минут влил, так сказать, душу за счет собственной жизни.
Идеи, как облака на синем небе, всегда ходили в душе его, и он то высказывал их словами, то чертил их на бумаге; все чувства принимали в душе его живые образы; все, что восхищало или потрясало его душу, кристаллизовалось в ней, принимая изящные формы; самые даже звуки музыки желал он 'выразить своей кистью. Однажды зашел я к нему часу в седьмом утра и нашел его в постели с бумажкой и карандашом в руках. «Что вы делаете, Карл Пав-лыч?» — спросил я. «Черчу портрет певицы Воробьевой — смотрите», сказал он. Смотрю я на чертеж и вижу какую-то музу, или что-то подобное, с арфою в руке. «Вчера, — продолжал он, — был я в гостях; там было много дам. Но вот неожиданно в гостиную вошла Воробьева. В этот вечер лицо ее сияло каким-то вдохновеньем. Попросили ее спеть, и она была так любезна и так в голосе, что почти весь вечер не отходила от фортепьяно. Глинка ей аккомпанировал, и она пела дивно. Слушая ее, я был в восторге; но когда она пропела арию Ромео из «Монтекки и Капулетти», я не мог удержаться от слез и дал себе слово написать с нее портрет. Вот как я напишу: я представлю Друиду, играющую на семиструнной арфе; звуки, издаваемые ею, изображу я в виде лучей, выходящих из арфы; в каждом луче представлю отдельную картину чувств и страстей, порождаемых или уничтожаемых волшебными звуками».
Все в природе было доступно его кисти; с одинаковым совершенством изображал он человека, лошадей, собак и других животных, деревья и цветы, и все с таким совершенством, как будто он исключительно одним только этим и занимался; он не отделял их от человека, но точно так же, как они в самой природе поставлены ниже человека, так и в картине у него подчинялись они его преимуществу в отношении технического исполнения. Не было рода живописи, в котором он не проявил бы могучей силы своего таланта: в историческом — он стал наряду с первоклассными живописцами, чему доказательством его «ПомпеяПоследний день Помпеи. 1830—1833Холст, масло, 456,5 x 651Государственный Русский музей», «РаспятиеРаспятие. 1838Холст, масло, 510 x 315Государственный Русский музей», «Взятие божией матери на небо», «Христос во гробе» и «Купол» в Исаакиевском соборе; в портретах — не уступал он ни Тициану, ни Вандику, ни Велас-кесу; в баталическом — он представил «Осаду ПсковаОсада Пскова польским королём Стефаном Баторием в 1581 году. 1839—1843Холст, масло., 482 x 675Государственная Третьяковская галерея» и композицию «Гензерих грабит РимНашествие Гензериха на Рим. 1833—1836Холст, масло, 88 x 117Государственная Третьяковская галерея»; в пейзажном — пейзаж помещал он как аксессуар в своих картинах с таким знанием рисунка   деревьев и всех земных предметов, какие мы только находим у него на картине «Авраам и три ангелаЯвление Аврааму трёх ангелов у дуба Мамврийского (Быт. 18:1-11). 1821Холст, масло, 113 х 144Государственный Русский музей», в картине «НарциссНарцисс, смотрящий в воду. 1819Холст, масло., 162 x 209Государственный Русский музей», в портрете детей графа Витгенштейна, в «Бахчисарайском фонтанеБахчисарайский фонтан. 1849Бумага, акварель, 86,5 х 76Харьковский художественный музей» и, наконец, в картине «Возвращение итальянок с Монте-Каво с праздника», в этой картине пейзаж играет почти главную роль. Есть у него и много других пейзажей, превосходно нарисованных акварелью и бистром, как-то: виды Греции, находящиеся в альбомах гг. Давыдова и Демидова. В изображении животных — кто не помнит лошадей и собак в портрете Демидова, в портрете ПеровскогоПортрет генерал-адьютанта графа Василия Алексеевича Перовского. 1837Холст, масло, 247,2 x 155Государственная Третьяковская галерея, в картине, изображающей прогулку в Петергофском саду императрицы и вел. кн. Марии Николаевны; раненого коня под Шуйским в «Осаде ПсковаОсада Пскова польским королём Стефаном Баторием в 1581 году. 1839—1843Холст, масло., 482 x 675Государственная Третьяковская галерея»; резвой собачки, бегущей вниз по лестнице в портрете девиц ШишмаревыхПортрет сестер А.А. и О.А.Шишмаревых. 1839Холст, масло., 281 x 213Государственный Русский музей; его дивного ослика в акварельном портрете графини ФерзенОльга Ферзен на ослике. 1835Бумага, акварельГосударственный Русский музей, где она представлена в албанском костюме, с венком васильков на голове, в прелестном, исполненном жизни и грации рисунке. Довольно указать на немногие, известные нам его картины.
Кроме дара  в помянутых родах,  Брюллов также   был   большой мастер  рисовать  карикатуры — те  едкие   карикатуры,    которые   насолили многим, в том числе и мне самому; признаюсь, я всегда смеялся им от души. А.Н. Мокрицкий Мокрицкий Аполлон Николаевич [1810—1870] Русский живописец, академик, педагог. Ближайший ученик . Оставил исключительно интересные воспоминания о  и его школе, и о ....,  стр.   160—165.