«Айвазовский». Главы 29-32. 2012. Автор: Андреева Юлия Игоревна
ГЛАВА 31
Айвазовский, вероятно, обладает секретом составления красок, и даже краски сами секретные; таких ярких и чистых тонов я не видел даже на полках москательных лавок.
Из письма И.Н. Крамского П.М. Третьякову
Мало кто на месте Ивана Константиновича отважился бы на столь смелый и необдуманный поступок. Он же всегда делал, что должен был сделать, не задумываясь о том, что будет. Тем не менее последствия поступка отчаянно-смелого художника оказались более чем неожиданными.
Несмотря на обидные слова Айвазовского, брошенные им турецкому консулу и султану, полотна великого мариниста в Турции не были уничтожены. По сей день они украшают музеи страны, где экскурсоводы, вот ведь странность судьбы, с увлечением рассказывают гостям о создавшим их «великом турецком художнике Айвазовском».
Что это — шутка ли судьбы, или продуманный расчет? Мы не знаем этого, существуют два источника возникновения версии турецкого происхождения Ивана Константиновича. Это воспоминания А.Д. Блудовой (М., 1888. С. 23—25) и Н.Н. Кузьмина «Воспоминания об И.К. Айвазовском» (Санкт-Петербург: типо-лит. В.В. Комарова, 1901). Согласно версии Блудовой:
«...обычай привозить с собою, после походов, спасенного от гибели турчонка или взятых в плен турчанок и дарить их своим родственникам на воспитание или в прислугу занес много при меси южной крови между нами, и в пользу нам, а не в ущерб, судя по Жуковскому, Аксаковым, Айвазовскому, которые по женской линии турецкого происхождения, и по Пушкину, который, как известно, был по матери потомок негра». Если верить Блудовой, то Константин Гайвазовский рассказывал своим детям, будто их прадед, соответственно его отец, был сыном турецкого военачальника. Во время взятия Азова русскими войсками (1696 г.), будучи ребенком, он был спасен от смерти неким армянином, который его крестил и усыновил.
Так же на турецком происхождении Айвазовского на стаивает Н.Н.Кузьмин, с той, однако, разницей, что в исто рии фигурировал уже не дед турок, а непосредственно отец художника: «О своём происхождении сам И.К. Айвазовский 
Айвазовский Иван Константинович [1817—1900] Великий русский живописец, маринист, мастер батальной картины.
В 1833-37 годах учился в Академии Художеств у и французского мариниста Ф. Таннера.
С 1845 года академик, с 1847 года профессор, с 1887 года почетный член... вспоминал однажды, в кругу своей семьи, следующее интересное и вполне, стало быть, достоверное предание. При веденный здесь рассказ первоначально записан с его слов и хранится в семейных архивах художника. “Я родился в городе Феодосии в 1817 году, но настоящая родина моих близких предков, моего отца, была далеко не здесь, не в России. Кто бы мог подумать, что война — этот бич всеистребляющий, послужила к тому, что жизнь моя сохранилась и что я увидел свет и родился именно на берегу любимого мною Черного моря. А между тем это было так. В 1770 году русская армия, предводительствуемая Румянцевым, осадила Бендеры. Кре пость была взята, и русские солдаты, раздраженные упорным сопротивлением и гибелью товарищей, рассеялись по городу и, внимая только чувству мщения, не щадили ни пола, ни воз- роста ». «В числе жертв их находился и секретарь бендерского паши. Пораженный смертельно одним русским гренадером, он истекал кровью, сжимая в руках младенца, которому го
товилась такая же участь. Уже русский штык был занесен над малолетним турком, когда один армянин удержал карающую руку возгласом: “Остановись! Это сын мой! Он христианин! ’’Благородная ложь послужила во спасенье, и ребенок был пощажен. Ребенок этот был отец мой. Добрый армянин не по кончил этим своего благодеяния, он сделался вторым отцом мусульманского сироты, окрестив его под именем Констан тина и дал ему фамилию Гайвазовский, от слова Гайзов, что на турецком языке означает секретарь. Прожив долгое время со своим благодетелем в Галиции, Константин Айвазовский поселился, наконец, в Феодосии, в которой он женился на молодой красавице-южанке, тоже армянке, и занялся первое время удачно торговыми операциями».
Известно, что Иван Константинович был знаком и состоял в переписке с Кузьминым, последний не делал секрета из своего желания написать книгу о художнике. Тем не менее до сего дня не обнаружено документа в архиве И.К. Айвазовского, на который ссылается Н.Н. Кузьмин и который мог бы под твердить эту версию.
Слово «гайзов» в значении «секретарь» нет в турецком языке.
Мог ли Иван Константинович придумать эту байку? Вполне. Во время потепления отношений с Турцией, когда он писал картину за картиной по заказу султана, или, возможно, желая шокировать собеседника... впрочем, ту же байку мог с успехом измыслить и сам писатель. Бесспорным остается одно: «Воспоминания» Блудовой вышли при жизни Ивана Константиновича, но неизвестно, ознакомился ли художник с ними, и если читал, то какова была реакция. Книга же Н.Н. Кузьмина вышла через год после смерти Айвазовского. Скорее всего, он мог видеть куски рукописи, которые писатель присылал ему для сверки, но не факт, что видел все. Да и опять же, мы не имеем документа — письма от И.К. Айвазовского, которое бы могло пролить свет на этот скользкий вопрос.
Впрочем, позвольте мне представить еще одну версию- объяснение, отчего художник мог и должен был придумать свое турецкое происхождение. Мягкий и чувствительный от природы Иван Константинович всю свою жизнь слушал рас сказы о зверствах, творимых турками, он написал много кар тин, клеймящих турецкие власти, заливающие землю кровью безвинных людей. Он принимал на своей земле беженцев и всячески помогал пострадавшим материально. Создавая свои антитурецкие произведения, он как истинный художник дол жен был вникать в драматургию происходящего на картине, следовательно, он был вынужден вставать то на одну, то на дру гую стороны, карать и быть поверженным, убивать и умирать. Десятки раз... он сливался со своими героями, привыкая жить их жизнями. Заметим, что при этом сам Иван Константинович продолжал находиться в любимой им Феодосии — многонациональном городе. Где рядом с армянскими, грузинскими, малоросскими лавочками стояли и турецкие кофейни, склады, прилавки. По улицам бегали ватаги детей самых разных нацио нальностей. Живущие по соседству от Айвазовского турки — люди мирной профессии — купцы, строители, сапожники и портные... разве должны были они отвечать за турок-солдат? Турок-министров? Турок — военных стратегов? Своими картинами Айвазовский заставлял зрителей увидеть ужас, творимый Турцией, остро ощущая жалость к гонимым и поверженным. Но он отнюдь не желал резни у стен своего дома!
Скорее всего, понимая, каким уважением пользуется Иван Константинович среди населения и городского начальства, к нему на поклон не раз приходили феодосийские и крымские турки. Простые люди, возможно, никогда в жизни не видев шие картин Айвазовского, но знавшие его как доброго соседа и справедливого человека. Никто не хочет быть сожженным в собственном доме или забитым камнями в лавке. Отпуская жену на рынок или детей в школу, любой отец должен заботиться об их безопасности. Феодосийские турки не сделали ничего плохого своим соседям и не должны отвечать за ужасы, творимые страной, откуда они давным-давно уехали. Откуда, возможно, уехали даже не они, а их отцы или даже деды. Но если народ поднимется громить живущих по соседству ту рок, пострадают и женщины, и дети, пострадают люди, рож денные в Феодосии, чьи-то родственники и друзья. Что же мог сделать художник, чтобы не допустить резни и убийства? Художник — картины которого призывали к мщению? Чувствительный, совестливый человек, по вине которого могли погибнуть невинные люди? Оставалось либо выступать перед городским собранием на главной рыночной площади с речами и разъяснениями, либо... встать живым щитом, не допустив кровопролития, объявить, что и в его жилах течет турецкая кровь. Мол, хотите резни — начинайте с меня. Хотите крови, убейте сначала старого художника, который сам безоружный выйдет навстречу беснующейся толпе. Убейте своего старого соседа, кума, крестного отца, родственника — Ованеса Айвазяна, отец которого не раз заступался за ваших отцов в судах, а если не посмеете, то не трогайте больше уже никого!
Это всего лишь версия, и возможно, она не всем понравится, но, мне кажется, что она имеет право быть высказанной и вы слушанной. Тем более что сам портрет Айвазовского — чело века духовно чистого и беззаветно преданного искусству, на водит на мысль о жертвенности, которая была ему свойственна на протяжении всей жизни. К слову, для чего нужна жизнь, если ею нельзя пожертвовать, спасая жизнь другого человека, других людей? Айвазовский любил жизнь, но роздал бы ее, как раздают разломанный добрыми натруженными руками каравай хлеба, не задумываясь о последствиях. В этом был весь русский художник Иван Константинович Айвазовский Айвазовский Иван Константинович [1817—1900] Великий русский живописец, маринист, мастер батальной картины.
В 1833-37 годах учился в Академии Художеств у и французского мариниста Ф. Таннера.
С 1845 года академик, с 1847 года профессор, с 1887 года почетный член..., армянин Ованес Айвазян.
ГЛАВА 32
«Рожденный смертным, оставил по себе бессмертную память».
Надпись на могиле И.К. Айвазовского
Весной 1900 года в Петербурге состоялась последняя выставка Ивана Константиновича Айвазовского, то есть это мы сейчас можем сказать, что она была последняя, тогда же, не смотря на преклонные лета художника, об этом было страшно подумать. Академия учредила персональные стипендии имени Айвазовского для одаренных молодых людей из Феодосии и уезда, желающих получить художественное образование. Это был еще один подарок молодым художникам. Его вечная дань Казначееву — которого Ованес всю жизнь будет почитать за второго отца.
Господь не наградил Ивана Константиновича сыновьями ни в первом, ни во втором браке. И теперь славная фамилия великого мариниста должна была исчезнуть вместе с ним, оставшись только на его картинах. Внимательный читатель, безусловно, возразит, что вся семья Ивана Константиновича, а именно все Гайвазовские изменили себе фамилию на Айва зовские. Но среди них не было художников. Не было воспитанников, которых Иван Константинович мог оставить после себя. Обидно, тем более для восточного человека, чтившего свой род и мечтавшего оставить достойных наследников.
Перед смертью Айвазовский принял непростое для себя решение: он пожелал официально усыновить своего внука Сашу Аантри, которого воспитывал с трех лет. О чем сми ренно просил государя: «Не имею сыновей, но Бог наградил меня дочерьми и внуками. Желая сохранить свой род, носящий фамилию Айвазовский, я усыновил своего внука, сына старшей дочери — Александра Аантри, ребенка мужского пола доктора Аантри, о котором я уже сделал объявление. Осмелюсь про сить усыновленному внуку Александру дать мою фамилию, вместе с гербом и достоинствами дворянского рода ».
17 мая такое разрешение было получено. Но получила его уже Анна Никитична. Иван Константинович умер 19 апреля 1900 года в своем доме в Феодосии.
Последняя картина Айвазовского, «Взрыв турецкого ко рабля», осталась недописанной. Он занялся ей рано утром, в полдень супруга зашла в мастерскую и, убедившись, что Иван Константинович не против прогуляться перед обедом, предложила пройтись по берегу. После обеда Айвазовский поспешил в мастерскую, где работал допоздна. Ночью его не стало. Говорят, любимцы богов умирают во сне.
За день до смерти Иван Константинович любовался изящным букетом свежих ароматных ландышей, поставленных в вазочку на его столе.
— Какие дивные цветы, понюхай, как пахнут-то, как пахнут! — обратился он к Анне Никитичне. — Не знаешь, от кого они?
Как обычно в праздник, дом Айвазовских буквально утопал в цветах, и их все несли и несли соседи, ученики, почитатели...
— Так их же каждый год приносят, и всегда в этот день, — мельком взглянув на букет, ответила Анна, поправляя Ивану Константиновичу подушку на кресле.
— Каждый год? — Лицо Айвазовского на несколько се кунд окаменело, казалось, что он мучительно пытается что-то вспомнить.
— Ну да. Что ты так разволновался? Ну, ландыши...
— Кто приносит? От кого приносит? — Голос художника предательски срывался.
— Не знаю. — Анна простодушно пожала плечами. — Ты как-то уже интересовался, и я думала спросить прислугу, да все забываю. Но ничего. В следующий раз непременно выясню.
— Ты хотя бы видела посыльного?
— Видела. — Анна подсела на табурет поближе к мужу, мучительно хотелось взять его за руку и проверить пульс. — Старик, совсем седой, высокий... ну, не можешь же ты знать всех посыльных.
— Я тоже видел, — словно в пустоту прошептал Айвазовский, — и тоже почему-то ни разу не спросил...
— Ладно, попробую расспросить слуг, может, они его знают, раз уж тебя это так заботит. Не стоит нервничать по пустякам.
Уходя, она с подозрением посмотрела на корзинку ландышей. Надо же, чтобы какие-то цветы вдруг так разволновали его.
Айвазовский, потянувшись, взял цветы в руки, и в этот мо мент в ближайшей церкви зазвенел колокол...
В доме художника почти всегда было людно, последнее время народу добавилось, так как Айвазовский не только писал картины, призывающие оказать помощь армянам-беженцам, не дожидаясь, когда это сделает правительство или городская администрация, он встречал беженцев на въезде в Феодосию и предлагал им поселиться на его земле, снабжая на первое время деньгами. «Стыдно отворачиваться от своей народности, тем более такой маленькой и угнетенной», — говорил Иван Константинович.
На свои деньги Айвазовский построил здание Археологического музея и подарил родному городу театр, точнее, это была сцена в его картинной галерее. Меленькая сцена, на которой не гнушались выступать композитор и пианист Рубинштейн, польский скрипач Венявский, армянский композитор Спендиаров, туда приезжали петербургские и московские актеры театров. Айвазовский создал приходскую школу и содержал ее. Феодосийские учащиеся были частыми гостями в доме ве ликого художника. Айвазовский добился, чтобы в городе по строили железную дорогу и полностью переделали порт, рас ширив его и сделав современным и удобным для кораблей.
До конца своих дней он хлопотал о стипендиях и пенсиях для жителей своего города, поэтому весть о смерти художника была воспринята как личное горе для тысяч феодосийцев. Смерть Айвазовского была ударом для всей Феодосии, для всего Крыма, для всей огромной России.
Но особенно скорбела, естественно, Феодосия, для кото рой Айвазовский был родным человеком — ведь он окрестил множество детей и выдал замуж сотни соседских девушек, которые славили художника, помня о его милостях. Во всех церквях звенели колокола, и все лавки в тот день были закрыты. Город погрузился в тяжелейший траур. За гробом художника шла безутешная Анна и члены его семьи, не было только Юлии, которая оставила этот мир за несколько месяцев до своего Ованеса и теперь, должно быть, дожидалась его за порогом жизни, чтобы наконец соединиться с ним навечно.
Айвазовского похоронили во дворе древней армянской церкви. Позже на его могиле появится надпись на армян ском: «Рожденный смертным, оставил по себе бессмертную память».
Невдалеке от похоронной процессии, утирая слезы, стоял высокий старик с длинными седыми волосами, взглянув на него, Анна Никитична мгновенно узнала таинственного посыльного, но занятая своими обязанностями у гроба, так и не смогла подойти и исполнить последнюю волю покойного.
Старик же стоял, переминаясь с ноги на ногу, утирая слезы и бестолково бубня себе под нос: «Кому теперь я буду носить цветы от Трубецких? Некому, некому...»
Умирая, Мария Тальони завещала дочери — княгине Тру бецкой — каждое Вербное воскресенье посылать к Ивану Айвазовскому букет свежих ландышей, как напоминание о том дне, когда она отказала художнику, любя его всю жизнь. Год за годом старый посыльный доставлял художнику ландыши, надеясь, что тот когда-нибудь остановит его и спросит. На деялся, оттого и вызубрил наизусть и странное имя Тальони и всю эту историю. Но Айвазовский Айвазовский Иван Константинович [1817—1900] Великий русский живописец, маринист, мастер батальной картины.
В 1833-37 годах учился в Академии Художеств у и французского мариниста Ф. Таннера.
С 1845 года академик, с 1847 года профессор, с 1887 года почетный член... ни разу ни о чем его так и не спросил.
Вернувшись домой, Анна Никитична сожгла розовую туфельку Марии Тальони в печке и после 25 лет не покидала дома, где была когда-то счастлива и любима. Со дня похорон она сделалась добровольной затворницей. Не принимала гостей, не давала интервью, не стремилась наладить свою вновь разбитую жизнь. В доме Айвазовского она встретила Первую мировую, пережила революцию и Гражданскую войну, как-то выдержала экспроприацию, в которую лишилась почти всех оставленных ей мужем капиталов, встретила Великую Отечественную, пропустив эвакуацию жителей. Во время оккупа ции она отдала свои последние драгоценности, обменяв их на хлеб и крупу. Когда же немцы оставили Феодосию, художник Николай Самокиш нашел забытую всеми вдову, наверное, самого доброго и щедрого художника и забрал ее в свой дом в Симферополе.
Анна дожила до 88 лет и была похоронена рядом с мужем в сквере армянской церкви Святого Саргиса, где их когда-то венчали.
Андреева Юлия Игоревна. «АЙВАЗОВСКИЙ». 2012 год.
Выставки, в которых принимал участие И.К. Айвазовский Айвазовский Иван Константинович [1817—1900] Великий русский живописец, маринист, мастер батальной картины.
В 1833-37 годах учился в Академии Художеств у и французского мариниста Ф. Таннера.
С 1845 года академик, с 1847 года профессор, с 1887 года почетный член...:
1835 Петербург, 1836 Петербург 1837 Петербург 1841 Рим
1842 Неаполь, Венеция 1843 Париж, Лондон 1844 Амстердам 1845 Петербург
1846 Феодосия, Одесса, Петербург, Берлин 1847 Феодосия (юбилейная), Одесса, Петербург 1848 Москва 1850 Петербург, Одесса 1851 Москва, Одесса 1853 Петербург 1854 Петербург 1857 Париж 1858 Петербург 1860 Петербург 1861 Феодосия, Петербург, Лондон 1862 Петербург 1864 Одесса 1865 Петербург, Одесса 1866 Петербург, Берлин 1867 Петербург, Одесса 1868 Тифлис, Петербург 1870 Петербург
1872 Москва
1873 Петербург, Москва, Ницца
1874 Флоренция, Рим, Вена, Ницца, Лондон
1875 Петербург
1877 Петербург, Москва, Симферополь, Одесса, Николаев, Бу харест, Рига
1878 Петербург, Франкфурт, Штутгарт, Амстердам, Флоренция, Генуя
1879 Париж, Мюнхен
1880 Феодосия (открытие галереи), Петербург
1881 Петербург, Москва, Лондон
1882 Петербург
1883 Петербург
1884 Петербург, Одесса, Феодосия, Киев, Вена
1885 Берлин, Варшава
1886 Петербург, Москва, Одесса, Николаев, Харьков, Рига, Бер лин, Ницца, Ментона, Бухарест, Константинополь
1887 Петербург (юбилейная), Киев, Херсон, Париж, Бухарест 1888 Петербург, Киев, Константинополь 1890 Париж 1891 Петербург
1893 Нью-Йорк, Чикаго, Сан-Франциско, Вашингтон