Б.М. Кустодиев. 1966. Автор: Л. Мочалов
говорил, что его идеал вовсе не такие «дебелые женщины, но когда он пишет картины, то тонкие и изящные красавицы его не вдохновляют и не кажутся интересными». Видимо, «интерес» художник находил в большей колоритности своего типа, в его смысловой емкости.
Как и во всяких настоящих сказках, у КрасавицеКрасавица. 1915Холст, масло., 141 x 185Государственная Третьяковская галерея». Картина написана в розовых тонах, которые хочется назвать «томными». Это мир розовых снов. Он словно бы увиден младенчески-наивными глазами пышнотелой красавицы.
за текстом можно прочитать подтекст. Есть второй смысловой план и в «В какой-то мере
относится к своим персонажам, как к детям. Он любит «своих детей» и не судит строго, ибо понимает их неведенье. При этом и сам художник в своем мироощущении словно бы разделяет «детскость» своих персонажей. Его зрелое, отточенное мастерство лишь отчасти маскирует то, что в своей душе он прячет себя—ребенка. Не случайно художник был замечательным иллюстратором детских книжек. Об огромной роли первых жизненных впечатлений в творчестве не раз уже говорилось. Эти впечатления определили основной фонд его тем и образов. Они сказались в особенностях живописного видения художника. Мир в восприятии причудлив по формам и «лаком» по краскам. Но художник остается ребенком не только в ощущении игрушечно-карамельной яркости мира, но и в самом отношении к явлениям жизни. Он не морализует, а удивляется. в своей иронии проницающе мудр. — мудро наивен.не непосредственно соприкасается с действительностью, а через сказку. Поэтому у него все немножко не всерьез, хотя смысл сказки — серьезен. Это сказки о самом обыденном. И они не лживы, а честны. создает сказки о правде.
Картины-воспоминания
не только необыкновенно ярки, они точны. Свои фантазии художник доводит до степени реальности.Реализм
в его способности видеть и чувствовать характерное. Художник великолепно знает российский провинциальный быт. Он увлеченно подмечает его подробности. Но кроме поразительной восприимчивости к деталям, у не менее поразительный дар обобщения, синтеза. О многих его работах хочется сказать: «здесь русский дух, здесь Русью пахнет».Именно таковы картины «Крестный ходКрестный ход. 1915Холст, масло, 124,5 x 160Чувашский государственный художественный музей» (1915) и «Московский трактирМосковский трактир. 1916Холст, масло, 99,3 x 129Государственная Третьяковская галерея» (1916).
Русские художники не раз обращались к теме крестного хода. У
— это исполненное горечи и гнева сатирическое обличение, «смех сквозь слезы». Символическая деталь картины — икона, от которой осталась одна риза. У крестный ход — это социальный разрез российского провинциального общества, со всеми его кричащими контрастами.трактует крестный ход как типично русский театрализованный обряд, как шествие из какой-то стародавней сказки. Интересно, что в эскизе ни дождя, ни радуги не было. В картине художник послал на землю благодатный дождь, перекинул через небо радугу—доброе знамение. Она завершила весь композиционный строй картины, — хоругви с изображением Спаса точно вписываются в ее полукруг. Между ликом божьим и небесным явлением устанавливается некая зависимость. И художник сознательно подчеркивает ее. Случайное совпадение воспринимается, словно бы с точки зрения усердствующих во имя бога мужичков, как чудо. Но не верой ли в чудо жива «матушка Расея»? Изображенные в картине фигуры своей поступью, каждым своим шагом как бы возглашают: «тем и стоим!».
КрасавицыКрасавица. 1915Холст, масло., 141 x 185Государственная Третьяковская галерея». Это неведение, которое может оказаться слепой и косной силой.
не становится сатириком-обличителем, хотя и допускает элемент лубочного шаржа. Он создает сказку. Но от его сказки, несмотря на ее праздничный «наряд», веет чем-то зловещим. Это уже не невинное неведение ««Московский трактирМосковский трактир. 1916Холст, масло, 99,3 x 129Государственная Третьяковская галерея» родственен «Крестному ходуКрестный ход. 1915Холст, масло, 124,5 x 160Чувашский государственный художественный музей». Извозчики пьют чай так же истово, как мужики несут хоругви. Работая над «Московским трактиромМосковский трактир. 1916Холст, масло, 99,3 x 129Государственная Третьяковская галерея», вспоминал новгородские фрески, иконы. «Иконны» торжественно суровые лица лихачей, «иконны» сочетания главных цветов: густо-синего извозчичьих кафтанов и раскаленно-красного стен. Фронтальностью почти симметричной композиции подчеркивает незыблемость совершаемого ритуала чаепития. Этот ритуал освящен образом святого, под которым сидит, очевидно, «главный», наиболее почитаемый и авторитетный член корпорации. У нее — свои обычаи, свои законы. Вся накаленно мрачная атмосфера, царящая в картине, а также весь ее композиционный строй усиливают то ощущение, что не люди повелевают традицией, а традиция безраздельно повелевает людьми.
Итак, лишь на первый взгляд может показаться, что
только бытописатель, только занимательный рассказчик. Отмечая колоритное, характерное, он (вольно или невольно) затрагивает существенное, типическое. За его персонажами вырисовываются определенные вкусы и нравы, обычаи и традиции, словом, определенные «устои», система общественных отношений. Она-то и мерещится художнику «страшной сказкой», подчиняющей себе людей. Правда, когда он приближает «камеру» своего внимания к отдельным людям, давая их крупным планом, он убеждается, что они не виноваты.Видение этого страшного мира, может быть, наиболее отчетливо и без прикрас возникает перед художником в его картине «Старик с деньгамиКупец (Старик с деньгами). 1918Холст, масло, 88,5 x 70Музей-квартира И.И. Бродского», написанной уже после революции, в 1918 году. И здесь не пошел по пути сатирического обличения. Более того, в характеристике старика нет и тени иронии. Он мученик денег, прикованный к ним незримой силой. Он способен творить зло их властью, но сам не властен перед их могуществом.
Персонажи
, хотя они и могут вызывать улыбку, трудно назвать «положительными» или «отрицательными». Они таковы, какими их сформировала среда. «За кулисами» кустодиевских произведений живут его подлинные герои — обычаи, нравы, традиции. Для все это родная стихия. Он зачарован ее национально-русским колоритом. Но, как мудрый художник, он не может не видеть и не понимать ее истинного смысла. И если видение жизни у сказочное, то его оценка жизненных явлений реалистична.Чувство правды жизни подсказывает художнику меру заострения того или иного образа.
каждому воздает «по заслугам». Ладные крестьянки на сенокосе и расфуфыренные городские барышни для художника не одно и то же. Разное отношение вызывают у него веселящиеся деревенские парни и купеческая семья, распивающая чай за тесовыми воротами. В одной и той же картине он по-разному изображает барыню с барином, важно шествующих мимо знаменитой городской лужи, и мужичка с его бабой перед ларьком булочника. Однако на тех же «мужичков» во время крестного хода смотрит уже другими глазами. Ирония как бы восстанавливает объективные морально-этические пропорции действительности. Это — своеобразный реалистический противовес романтической фантазии художника. Это — критерий правдивости его сказок.Истолковывать иронию
как насмешку, пусть даже тонкую, над изображаемыми явлениями, значило бы упрощать дело. Для ирония — не средство разоблачения. По сути дела художник иронизирует не столько над действительностью, сколько над своим упоением жизнью, над своими иллюзиями о жизни.детски доверчив к миру. Скептицизм ему совершенно не свойствен. Он ничем не напоминает человека, утратившего положительные идеалы. Напротив, сказка как раз и выражает его жажду положительного идеала, связанного с народными представлениями о привольной, радостной жизни. Однако «строительным материалом» поэтической мечты художника была самая прозаическая российская действительность. Реальное для честного художника не совмещалось с идеальным. Ирония — логическое следствие его художнического мышления. Она — неизбежная расплата за его добрую доверчивость. Кустодиевская ироническая улыбка — это своего рода извинение за его любовь к России, со всеми ее несовершенствами.