Дейнека. Из книги Л. Мочалова «Неповторимость таланта». 1966. Автор: Л. Мочалов
Аналогичные мотивы мы встречаем в творчестве ФизкультурницаФизкультурница. 1933100х74Российская государственная библиотека», 1933) и одновременно видит в спорте средство воспитания волевого, сильного и красивого человека.
. Огромное место у него занимает тема спорта. Он также связывает ее с защитой Родины (плакат «Таким образом,
все время идет в ногу с веком. Он публицистически оперативен. Понимание искусства как могучего средства агитационного воздействия на массы определяет характер художественных приемов . Суровая романтика и резкость оценок, свойственные времени, находят зримое воплощение в языке его искусства.Центральное произведение раннего творчества Оборона ПетроградаОборона Петрограда. 1956Дерево, темпера, 218 x 254Государственная Третьяковская галерея». Оно подытоживает искания, проявившиеся в предшествующих работах художника. Но если, скажем, в картинах «На стройке новых цеховНа стройке новых цехов. 1926Холст, масло, 209 х 200Государственная Третьяковская галерея», «Перед спуском в шахтуПеред спуском в шахту. 1925Государственная Третьяковская галерея» четкая построенность композиции, ее конструктивная жесткость несли в себе элемент нарочитости, то теперь, в «Обороне ПетроградаОборона Петрограда. 1956Дерево, темпера, 218 x 254Государственная Третьяковская галерея», эти формальные качества обрели смысл, активно раскрывая тему непримиримой революционной борьбы. Ее пафосом и продиктованы категоричность пластической формы, аскетизм колорита, прямолинейность образных характеристик рабочих, готовых к самопожертвованию во имя революции. Это — суровая, честная прямолинейность. В ней — мужественная правда эпохи, ее железная необходимость. Не случайно непреклонная твердость чеканного шага красногвардейцев ассоциируется с твердостью металла современных конструкций.
— «Картина, содержащая в себе глубокое обобщение, стала изобразительной формулой эпохи.
Когда смотришь «Оборону ПетроградаОборона Петрограда. 1956Дерево, темпера, 218 x 254Государственная Третьяковская галерея», опять-таки вспоминаются чеканные строки :
Разворачивайтесь в марше!
Словесной не место кляузе.
Тише, ораторы!
Ваше
слово,
товарищ маузер.
Там
за горами горя
солнечный край непочатый.
За голод,
за мора море
шаг миллионный печатай!
Не случайно приходят ассоциации из области поэзии. Картина
вся построена на ритме.Изобразительный язык художника графически условен. Главные средства выразительности — силуэт, контрасты темного и светлого. Все документальные обстоятельства события, бытовые подробности отметаются. Трудно определить, в каком месте города проходят рабочие, что это за мост, что это за дома, намеком показанные вдали. Не «замечает» художник и качественной разницы между снегом и небом, используя почти один и тот же ровный чуть сероватый тон, на котором четкими силуэтами, броско, как на плакате, читаются два основных мотива: шеренга рабочих-красногвардейцев, решительно идущая на борьбу с врагом, и нестройный ряд возвращающихся с фронта бойцов. Композиционные паузы, сгущенность и разряженность человеческих групп создают ощущение того, что шеренга рабочих движется, шагает. Напротив, раненые бредут устало и медленно. Ритм, выражающий мужественную решимость, противопоставлен иному ритму, передающему тяжесть испытаний. И это сопоставление лучше мелочного правдоподобия раскрывает сущность времени — его героизм.
Художник не вглядывается в индивидуальные характеры людей, он передает характер коллектива, спаянного единой волей к победе. И здесь также обнаруживается общность между
и . Идея коллективизма, массовости рабочего движения является определяющей и для поэта и для художника, называет страну «миллионолобой». Вот типичные его призывы: «Спрессуем в массовый мозг мозга людские клетки», «Раздувай коллективную грудь-меха».Подчеркивая в своих произведениях сплоченность коллектива, живущего как бы единым ритмом, Оборона ПетроградаОборона Петрограда. 1956Дерево, темпера, 218 x 254Государственная Третьяковская галерея» — блестящий рисовальщик — сознательно нарушает строение человеческого тела, изображая рабочего, шагающего в предпоследней шеренге вторым слева. Левая нога рабочего явно неправильна по своей анатомии, но она включена в единый ритм поступи коллектива, связана с фигурами рабочих общим силуэтом. Это, так сказать, уже не «индивидуальная», а «коллективная» нога! Подобное нарушение рисунка оправдано всей образной системой картины. Оно логически вытекает из самого образа мышления художника.
наделяет своих героев типологическими характеристиками. Он жертвует правдой индивидуального во имя общего. В картине «В «Обороне ПетроградаОборона Петрограда. 1956Дерево, темпера, 218 x 254Государственная Третьяковская галерея» пафос растворения личности в коллективе оправдан самой ситуацией, самой темой. Характер типизации органически связан с масштабностью замысла, монументального по своей сути. Картина изображает не эпизод, а суммирует в собирательном образе впечатления эпохи.
Иное дело — «На допросеНа Допросе. Штаб Белых. 1933Холст, масло, 130x200Государственный Русский музей» («В салон-вагоне», 1933) — произведение, которое выросло из рисунка на ту же тему, исполненного художником для журнала «Безбожник» еще в 1925 году. Логика развития замысла понятна. Эмоциональный ключ картины — состояние движения, езды. Все совершается в пути, на ходу, «по-быстрому». Это в какой-то мере объясняет характер смотрения художника на происходящее. Его глаз схватывает основные силуэты, резкие контуры, передающие марионеточную судорожность жестов белогвардейцев. Свет «вырезает» темные фигуры конвойных, как бы зажавших рабочего-коммуниста в тиски. Но, изображая конкретный эпизод, художник вынужден прибегнуть к развернутому сюжетному рассказу. Мы без труда прослеживаем то, что предшествовало изображенному событию: предательство женщины, потерявшей моральные устои, арест рабочего и т. д. В нашем сознании вырисовывается жизненная история, развивающаяся во времени. Но такой «передвижнический» сюжет приходит в противоречие с плакатностью образных характеристик. Исследуя ситуацию, художник не исследует глубины характеров. Протяженность сюжета во времени не подкрепляется «протяженностью» смотрения художника во внутренний мир изображаемых персонажей. Он ограничивается «социальным типажем». Рабочий — лишь представитель класса, а не личность. Поверхностны подчеркнуто сатиричные образы белогвардейцев. Однако, окарикатуривая и оглупляя врагов, упрощает психологическую канву сюжета, сводит взаимоотношения действующих лиц к схеме.