Франц Алексеевич Рубо. Из книги «Русские художники баталисты XVIII-XIX веков». 1954. Автор: В. В. Садовень
Ученик и , основоположник советской батальной живописи, М.Б. Греков в своей краткой автобиографии говорит о причинах, побудивших его после ухода из Академии И. Е. Репина перейти к Рубо: «Меня волновали его большие холсты, мастерство, движение, просторы действия в его картинах. Особенно на меня произвела впечатление его панорама «Покорение Кавказа». Величественное, сильное искусство, какую-то мощную силу приобретают большие просторы, широкие горизонты. Я хотел у Рубо изучить приемы овладения большими холстами». Греков здесь имеет в виду не только панорамы Рубо, но и его большие батальные картины, отмечая в них «мастерство, движение, просторы действия...»
Но мастер батальной композиции умел передавать динамику боя и в замкнутом пространстве, не показывая «просторы действия».
Примером такого решения батальной темы может служить картина, также на сюжет Кавказской войны, — «Даргинский поход (Сухарница)», написанная в 1895 году и не входящая в серию Тифлисского военно-исторического музея. Картина экспонировалась на академической выставке 1896 года и воспроизведена в альбоме Этой выставки, составленном Ф.Булгаковым. На выставке русской исторической живописи в 1939 году в Третьяковской галлерее экспонировалась поступившая из Херсонского художественного музея картина Рубо под названием «Стычка на Кавказе», представляющая, по всей вероятности, вариант картины «Даргинский поход». Она изображает схватку русской пехоты с горцами у завалов в лесу и в некоторых фигурах почти повторяет названную картину (отбивающийся прикладом ружья от нападающих на него горцев пожилой русский солдат). Однако формат картины «Стычка на Кавказе» в противоположность горизонтально-удлиненному формату картины «Даргинский поход» вертикально-удлиненный. Есть отличия и в некоторых подробностях изображенной сцены. Картина подписная, но дата написания отсутствует.
Аул Дарго, расположенный в самой лесистой части Кавказа, в Ичкерии, был в 40-х годах резиденцией Шамиля, устроившего там склады припасов и арсенал. Летом 1845 года вновь назначенный главнокомандующим кавказской армией М. С. Воронцов предпринял поход против Шамиля, кончившийся занятием Дарго, оставленного и зажженного Шамилем. Этот «даргинский поход» был очень труден и сопровождался большими потерями. Русским войскам приходилось пробиваться через дремучие леса, где их путь на каждом шагу преграждали завалы и засады. Труден был не только путь вперед, но и обратное передвижение. Русские войска терпели лишения от крайнего недостатка продовольствия, транспорт с которым был перехвачен неприятелем. Н. А. Добролюбов в упомянутой статье писал о трудностях «даргинского похода»: «Медленно подвигаясь вперед среди непроходимых лесов... войска, и перед тем уже делившие один сухарь на несколько человек (даргинский поход и известен под именем «Сухарницы»), в течение пяти дней ничего не ели, кроме кукурузы...»
Картина изображает одну из многих схваток русских солдат с горцами в глуши дремучих лесов Ичкерии. Лиственный лес с небольшой поляной посередине занимает все пространство полотна. Нет не только «просторов действия», но даже просветов между деревьями, открывающих даль гор. Действие развертывается в замкнутом пространстве лесной чащи. И тем не менее динамика боя, его ожесточенность переданы с большой убедительностью. Основное действие несколько отодвинуто вглубь, что усиливает впечатление тесноты, замкнутости изображенной сцены. И тут «пейзаж», по словам , «подсказывает необходимое для баталии».
Картина на тему даргинского похода — «Взятие аула Дарго 6 июля 1845 года» (1887), входящая в серию картин, написанных для тифлисского «Храма Славы», изображает момент, когда русские войска, выйдя после тяжелых боев из горных лесов, увидели перед собой внизу, в долине, покинутый Шамилем горящий аул и начали спуск к нему. На фоне широкого горного пейзажа и облачного неба четко вырисовываются могучие ветви деревьев густого леса, из которого выезжает командующий со свитой. Снова пейзаж подсказал художнику композицию картины.
Несомненный интерес представляет большое полотно и К. Беккера — «Бородинский бой» (1913, Исторический артиллерийский музей в Ленинграде).
В Бородинском сражении с обеих сторон участвовали помимо пехоты и артиллерии большие кавалерийские массы. Наполеон неоднократно пытался прорвать центр русских войск массированными кавалерийскими атаками. Кутузов противопоставлял Этим атакам не только стойкость русской пехоты, но и стремительные контратаки русской кавалерии.
На картине и Беккера изображено столкновение огромных конных масс в Бородинском бою. При чрезвычайной многофигурности картины в ней есть композиционная четкость, умение разместить большие конные массы в широком пространстве, передать динамику кавалерийского боя, не внося сумятицы и неразберихи в композиционное построение. Сдержанно и выразительно показаны жертвы боя на первом плане. Картине вредит некоторая пестрота цветовой гаммы, которая в данном случае хотя и зависит в какой-то степени от пестроты военных мундиров того времени, но все же могла бы быть приведена художниками к большему гармоническому единству.
Эта картина интересна и как один из ярких примеров стремления к возрождению большой академической батальной картины первой половины XIX века, освеженной дыханием реалистического искусства второй половины века.
В целом для все же характерны полотна с «простором действия». В статье в журнале «Нива» за 1902 год о поручении Рубо выполнить к 50-летию севастопольской обороны панораму штурма Севастополя англо-французами 6(18) июня 1855 года говорится: «Его картины всегда полны жизни и движения и интересны по своему содержанию. умеет давать в них грандиозные, взятые с крупного расстояния сцены, великолепно передавая общий фон и пейзаж, рти качества особенно ценны для панорамной живописи».
Однако батальные произведения , при их несомненном реализме и при высоком профессиональном уровне и композиционном мастерстве их автора, не свободны от ряда недостатков. В них нет большой обобщающей мысли и психологической глубины. Их живописный язык виртуозен, бравурен, но порой несколько эскизен.
Как педагог, Рубо был противником длительного изучения натуры. «Баталист, — говорил он, — должен развивать в себе способность быстро схватывать общее, характерное, передавать модель в движении, уметь рисовать и писать по впечатлению, по памяти...» В этих советах, при всей их относительной истинности, была опасность скатывания к эскизности, этюдности, незаконченности. В его полотнах начала XX века порой чувствуется налет изысканности и декоративности колористических решений. Такова, например, его картина на сюжет русско-японской войны «Атака новочеркасского полка в бою на реке Шахе» (1907, Исторический артиллерийский музей в Ленинграде), в которой декоративное цветовое сочетание синеющих холмов и желтоватого неба доминирует над самой сценой атаки, наппсанной несколько эскизно.
И все же произведения являются ценным вкладом в русскую батальную живопись. Его лучшие картины с большой полнотой и реалистической силой отражают важнейшие страницы славной истории кавказской армпи начиная с эпохи Петра 1 до конца 70-х годов XIX века. Его панорамы «Оборона СевастополяФрагмент панорамы "Оборона Севастополя". 1905Холст, масло» и «Бородинская битва
Бородинская панорама. Бой за Колочу. 1910—1913Холст, маслоМузей-панорама Бородинская битва» имеют не только большую патриотическую, исторпко-познавательную ценность, но могут до сих пор служить образцом этого вида изобразительного искусства. У учились и ; многому могут научиться у него и наши молодые советские художники-баталисты. В особенности они могут поучиться у этого большого мастера тому, как строить батальную картину, как связывать действие с пейзажем, как находить для каждого сюжета новое решение и при всяком решении добиваться единства и выразительности образа в целом.