И. И. Шишкин. Из книги А. А. Сидорова «Рисунок русских мастеров». 1959. Автор: Сидоров А.А.
В это же время началась также деятельность
, одного из самых известных мастеров русского реалистического рисунка. Ему, как указывает , не мало дал А. Н. Мокрицкий. Этот вопрос принципиально важен, ибо заставляет нас призадуматься над вопросом, что же мог Мокрицкий, брюлловец, поклонник старых мастеров, передать Шишкину, «лесному богатырю», одному из самых добросовестных и точных изобразителей русской природы? Проблема композиции в рисунках и живописи Шишкина освещена в трудах А. Н. Савинова, Ф. С. Мальцевой, П. М. Дульского, И. И. Пикулева.Лучшие, наиболее характерные рисунки
, возможно, относятся не к годам его молодости, а к 1870—1880-м годам и даже 1890-м годам; никто, кроме , не рисовал так много, как Шишкин.Еще в 1844 г., учась в Казанской гимназии, ЕлабугиС берегов Камы близ Елабуги. 1885Офорт, шелк., 16 x 24Государственный центральный музей музыкальной культуры имени М.И. Глинки. В Московском Училище живописи он рисует с гипсов, выполняет задания К. И. Рабуса по перспективе, но по-прежнему делает и автопортреты. Замечательный «Автопортрет» в фуражке 17 февраля 1854 г. (ГРМ) очень жив, похож, падающие на лицо тени передают достаточно сложное освещение. В этом же году Шишкин рисует Спасскую башню Московского Кремля, с «альбомом и рисовальной книжкой» работает в Сокольниках, с товарищами по вечерам занимается беседами, чтением и рисованием, его рисунок «ходит по рукам». Мокрицкий дает ему копировать оригиналы Штернберга, сообщает в своем рапорте 1856 г., что Шишкин «много рисовал с пейзажных этюдов Куанье», но также «нарисовал прекрасную коллекцию этюдов растений с натуры». То, что Шишкин в Московском Училище занимался не только пейзажем, показывает, кроме его автопортрета, выдающийся по реализму, крепости и точносги рисунок «Крестьянин и разносчикКрестьянин и разносчик. 1855Набросок Бумага, акварель, 40,4 x 30Государственная Третьяковская галерея» 1854 г. (ГТГ). Со слов Мокрицкого Шишкин записывает, что « постоянно требовал от учеников, чтобы они в свободное время и на прогулках заносили в свои альбомы все обращающее на себя внимание живописностью или представляющее трудную задачу для рисунка». Такие «трудные задачи» еще ничего не говорят о содержании рисунка. Но в те же годы, еще до перехода в Академию Художеств, Шишкин записывает для себя, как правило: «только одно безусловное подражание природе». «Природу должно показать во всей ее простоте, рисунок должен следовать за ней во всех ее прихотях», и это уже новое, программное восприятие проблем пейзажиста.
посылал родным своим «картинки». В ГРМ хранятся относящиеся к 1849 г. автопортреты Шишкина — «при свече», выполненные тушью и напоминающие портреты Шевченко; это — акварельные автопортретные этюды, передающие выражение лица («кричит», «разинул рот»). Шишкин копирует иллюстрации из «Тарантаса», т. е. работы Г. Г. Гагарина, рисует развалины у своей роднойНам дороги такие высказывания: в них торжествует реализм. Письма передать жизнь жаркодышащей натуры» (разрядка наша.— А. С.).
к его родителям бросают свет и на различие школ Москвы и Петербурга, о чем мы говорили выше. 8 мая 1856 г. Шишкин пишет, рассказывая о своих первых занятиях в Академии Художеств, что «они (преподаватели Академии.— А. С.) хотели меня испытать, каково я рисую с натуры, с природы, и просили меня рисовать что бы то ни было, зная, что при начале весны природа еще скудна и бедна и тем более затруднит меня, но я эти трудности превозмог и представил им рисунки такие, что они удивились и почти единогласно воскликнули: молодец москвич, и гут же показали ученикам, моим сверстникам, рисунки и сказали, что вот нужно как рисовать и так правильно вести систему учения». В письме к мужу сестры, Д. И. Стахееву, Шишкин 20 марта 1857 г. пишет о своих задачах как пейзажиста: «Нужно было выразить теплоту воздуха и прозрачность его, влияние солнца на предметы,— верность, сходство, потребность изображаемой природы иЭти последние положения бесспорно перекликаются с идеями Н. Г. Чернышевского. Недаром среди бумаг «фонда
» (ЦГАЛИ) хранится рукопись некоего Армянского (возможно М. Налбандян), озаглавленная «Художник и студенты», пропагандирующая сближение учащихся Академии Художеств и Университета. В этой статье, доныне полностью не напечатанной, явно воздействие передовых идей. Художник, говорится в статье Армянского, «с самого начала... был поражен противоречием всего окружающего мира и стал запоминать (его) резкие черты; он стал уже изучать жизнь, не зная, к чему бы это повело». «Художник независим от предрассудков»,— говорится дальше. «Художник живет в известной сфере, для которой и служит отражением». «А между тем многие у нас воображают, что и в самом деле художник имеет право отгородиться от общественной жизни и малевать мирные картины»Шишкин явно отгораживаться от жизни не хотел. Мы узнаем про него, что он даже «писал народные сцены». В декабре 1857 г. станковой графики. Важно, что и на первую выставку нового Товарищества передовых художественных выставок Шишкин также дал не только живопись, но и рисунки.
представил на экзамен Академии Художеств рисунки «простым черным карандашом большого размера». «До сих пор еще никто,— пишет он отцу 27 декабря 1857 г.,— не представлял на экзамен подобного рода рисунков. Эти рисунки так сделаны, что профессора удивились, пришли в восторг от них, назначили медаль и чтоб выставить на выставку... в марте». В следующем, 1858 г. Шишкин представляет в Академию восемь этюдов маслом и три рисунка пером. «Эти рисунки произвели страшный фурор, некоторые принимали их за превосходную гравюру. Они довольно большие, около 1 аршина. Совет Академии торжественно объявил, что таких рисунков Академия еще не видела» (письмо отцу 24 декабря 1858 г.). В Москве эти рисунки были потом проданы по 50 рублей за лист. Шишкин оценивает свои рисунки скромно: «Это была только проба и больше ничего, небольшой лоскут бумаги». Значение для нашей темы этих сведений очень велико: мы по существу присутствует при рождении русской реалистическойСведения эти о ранних рисунках «простым черным карандашем», а итальянским с растушкой и белилами. На нем нет также штампа Академии Художеств, обязательного для рисунков, выставленных на экзамене. Нет сомнения, однако, в самом факте приятия нового типа пейзажного, станкового, весьма законченного рисунка представителями прежних эстетических установок. Ф. С. Мальцева цитирует письмо А. Н. Мокрицкого 1859 г., обращенное к Шишкину: «Держитесь же твердо на занятом месте, пока все сознают, что Шишкин показал товарищам, как надо рисовать»,— пишет Мокрицкий после того, как он высказал сочувствие строгостям экзаменов к «требованиям рисунка». Характерно, что ценители принимали рисунки Шишкина за гравюры-эстампы, выполненные, очевидно, излюбленной прежней техникой резца на меди. В них ценили законченность трактовки, проработанность композиции и ту особую качественность последнего результата, которую можно назвать картинной.
следует комментировать. К большому сожалению, в запасах наших музеев не сохранилось именно тех рисунков, о которых говорит Шишкин в своих письмах. Рисунок «Дубки» в ГТГ, относимый Ф. С. Мальцевой к первой группе работ Шишкина, о которых он пишет отцу 27 декабря 1857 г., выполнен неВ указанном выше письме Мокрицкий писал композиции. Есть в письмах Мокрицкого и другие интересные места: «Вы мне говорили,— пишет он Шишкину,— ...в способе и манере рисования рисунки ваши напоминают Калама... Я этого не вижу. В манере вашей есть нечто свое». «Кто так понимает рисунок и владеет им, тому стыдно бояться за краски»,— пишет Мокрицкий, говоря, очевидно, о недостаточном чувстве цвета у Шишкина. Имя Калама заставляет обратить внимание и на другое. Слава швейцарского художника в те годы гремела по всей земле. Сам Мокрицкий давал Шишкину копировать композиции более старого мастера Ж. Куанье («Курс пейзажа» или итальянские виды, изданные еще в 1825 г.). В письме к родителям в октябре 1858 г. Шишкин сообщает о совете, который он получил от своего петербургского профессора С. М. Воробьева: «Нарисовать на камне альбом». «У нас,— пишет Шишкин,— пользуются заграничными (альбомами.— А. С), но в этом мы чувствуем уже силу и можем сравняться». Шишкин с Каламом, Куанье и еще с одним иноземным пейзажистом, учителем Калама, Ф. Дидэ, знакомился по «эстампам», отдельным листам и альбомам, главным образом литографским. Запоздалая романтика «красивых» видов, а затем облегченная, становящаяся эклектичной и условной трактовка пейзажа — гор, озер, деревьев, неведомых пород, каких-либо живописных «шале» — полухижин, полудач, вот что означало поветрие, родившее даже особый глагол «окаламиться». То, что Шишкин совместно со своими друзьями и П. П. Джогиным занялся литографией, было вполне естественным. Литография — рисование на камне карандашом и пером—свободнее и ближе к рисунку «от руки», нежели даже излюбленный впоследствии Шишкиным офорт. Издание Шишкиным своих первых литографий в 1860 г. было своеобразной победой. Облегченной красивости иноземцев Шишкин и его друзья противопоставляли могучую и суровую природу севера (литография «Трущоба» с пейзажа, исполненного на Валааме, 1860 г.). Шишкин — один из неоспоримых борцов за русское национальное начало в искусстве.
: «Трудитесь и посещайте Эрмитаж, из тех старых... картин вы почерпнете для себя легче и скорее все то, что можно высказать словами... Мудрые старики всему научат вас... Они... глубоко понимали душу природы, понимали и душу зрителя... Это понимание души природы сопровождается чувством составить картину». Эти советы («составить картину») касалисьВо время пенсионерства за границей (1862—1865) натуры (разрядка наша.— А. С.) пером на камне»: они все менее закончены, чем «Пастух», но более завершены, чем эскиз к этому последнему, показанный на выставке 1955 г. В свое время Шишкин задавал Репину вопрос по поводу его этюдов к «Бурлакам»: «Ну, что вы хотели этим сказать?» Этюд для Шишкина — документ работы на природе; для того чтобы стать искусством, ему надо приобрести идею. Этюдом Шишкин предваряет работу воображения. «Летние этюды и рисунки... (на равных правах!—А. С.) обязательны для всех»,— сохранились его слова. Надо полагать, что именно в рисовании с натуры, в осуществлении творческого контакта с природой нашел Шишкин свое лучшее.
много рисует пером, занимается рисованием животных, начинает увлекаться офортом. Его большой рисунок «Пастух со стадом» (ГТГ), выполненный пером, является примером полной законченности, виртуозной «станковоати», реализма, в котором нет ни засушенности, ни особого «местного колорита» (лист этот выполнен, по всей вероятности, в Дюссельдорфе в 1864 г.). Относящийся к этому же времени и месту эскиз для картины «Пейзаж с дубами» (ГТГ, был показан на выставке эскизов в Москве в 1955 г.) указывает и на то новое, что было Шишкиным завоевано,— широту пространства, живое восприятие природы, мастерство передачи полного воздухом пейзажа. Та же выставка эскизов 1955 г. показала, как Шишкин пытался применить эти новые для него качества в своем более позднем творчестве. По приезде в Россию Шишкин делает ряд опытов введения в пейзаж фигур, изображения сцен работы в лесу. Такие рисунки (например, репродуцированный Ф. С. Мальцевой «Отдых косцов в дубовой роще») еще очень набросочны, фигуры людей даны «перед» лесом, не «в» нем. Но «этюд» с натуры начинает сближаться по своему значению и назначению со станковым произведением вполне законченного звучания. Для упомянутой выше рисуночной, станковой, чисто графической композиции «Пастух со стадом», выполненной пером, Шишкин делал эскизы карандашом (даже с растушевкой). В 1868 г. Шишкин издает специальный альбом шести литографий «Этюды сОн привозил с летней работы «пуды» этюдов и набросков, сотни рисунков. В 1880-х годах он работал углем, свои рисунки «фиксативом он не хотел портить, тогда еще молоком фиксировали», и прибивал рисунки, положенные один на другой, к доскам гвоздями по углам. «Чудесный учитель» — для немногих персональных учеников,
умел ценить и знал «музыку» карандаша, умел любоваться альбомными рисунками своих учеников, давать им строгие и правильные советы.В творчестве любого русского мастера рисунка мы должны видеть то общее, что его объединяет с его современниками, с его школой, и то особое, что придает своеобразие его творческому облику. Шишкин был в истории русского рисунка второй половины XIX века ярким представителем реалистического рисунка пером, добавим: металлическим, твердым и проводящим не большие, плавные и гибкие линии, а сравнительно короткие штрихи, выразительные, меняющиеся в связи с тем, что ему надо было изобразить. Рисунок поздних десятилетий не схож именно в этом отношении с его ранними рисунками 1850—1860-х годов, которые были столь похожи на гравюры резцом на меди. Шишкин — прославленный офортист, если не непосредственный изобретатель, то лучший представитель так называемого выпуклого офорта; его печатная графика полностью сродни его новым рисункам пером; одна техника идет навстречу другой, обменивается приемами, вырабатывает свою характерность в использовании штрихов, одинаково уместных н в рисунке «от руки» и в травлении. Офорты Шишкина все являются комбинациями линий, а не тонов. В литографиях Шишкин свои живописные картины умел переводить на язык линий и пятен.
Вместе с тем Шишкин как мастер рисунка весьма разнообразен. На рубеже 1880—1890-х годов он создает ряд прекрасных тонально-контрастных рисунков сложнейшей техники. Как известно, Сосна под снегомСосна под снегом. 1890Бумага, итальянский карандаш, 20,5 x 15Государственная Третьяковская галерея», иллюстрирующая «На севере диком» — чудесное стихотворение Лермонтова, изумительную творческую интерпретацию Гейне. Зимние рисунки Шишкина этого времени замечательны по их мягкости. Выполненные порой на цветной бумаге карандашом, кистью, белилами, они дают чудесные примеры чуткости художника и к ооъемнои форме, и к жизни отдельного растения, и к общности пейзажа. Среди рисунков позднего Шишкина можно найти самые неоспоримые шедевры реалистического наблюдения, пронизанного не только глубоким знанием, но и эмоциональным переживанием. Укажем на «Паутину в лесуПаутина в лесу. Первая половина 1880-хБумага грунтованная, тонированная, желтая, соус, угольный карандаш, растушка, проскребание., 45 x 30Государственная Третьяковская галерея»: образ глубины леса, почти сказочно-живого, несмотря на то, что кроме паутины, прозрачной сетки, протянутой между деревьями, в рисунке царит строгое спокойствие, глубокая, эпическая тишина; укажем на замечательный по широте, живописной силе контрастов светлого и темного рисунок, озаглавленный самим Шишкины лермонтовской строчкой «Разливы рек, подобные морям». Этот лист — одна из вершин русского пейзажного рисунка — неоспоримо сродни таким композиционным рисункам Саврасова, как его «Вечер», сделанный за 20 лет до того. «Разливы рек», как и «На севере дикомСосна под снегом. 1890Бумага, итальянский карандаш, 20,5 x 15Государственная Третьяковская галерея», выполнены были для иллюстраций к Лермонтову. В издание 1891 г. вошел только последний рисунок, более наглядно иллюстративный. Проблема иллюстрации для нас никоим образом не есть утрата изобразительным искусством его качеств; она остается особой гранью нашего восприятия или эстетического переживания художественного произведения. Шишкину, умному, «ученому» (по слову Крамского) пейзажисту нашей родины, было открыто и это качество. «Разливы» или «Пор-порог» — эпическая характеристика русской природы; «СоснаСосна под снегом. 1890Бумага, итальянский карандаш, 20,5 x 15Государственная Третьяковская галерея», «заснувшая под снежной ризой»,— лирическая, более индивидуально-интимная ее интерпретация.
увлекался фотографией, считал ее даже «единственной посредницей между натурой и художником». На основе фотографического материала создана, например, у Шишкина «Значение Шишкина этим всем не исчерпывается. Надо подчеркнуть, что у него был свой круг художников, если не «школа». Несколько выдающихся русских-пейзажистов-рисовальщиков принадлежат к этому кругу Шишкина, прежде всего его друзья 60-х годов Джогин и
.