«Интерьеры». Тематические циклы художника Жуковского 1910-1917 годов. 1980. Автор: Горелов М.И.
Колорит выдержан в основном в сиреневато-зеленоватых, тонах. Зеленые шторы и зеленые тени, играющие на застекленной картине, усиливают связь интерьера с природой. Синие цветы на сиреневой штофной обивке мебели перекликаются с фиалками на столике. Красно-коричневые пятна предметов гостиной находят поддержку в розовато-коричневых пятнах ствола дерева за окном.
Картина была экспонирована на XIV выставке Союза в конце 1916 — начале 1917 года. Критик С.Кондаков писал: «Виноградов и Жуковский ловят забежавшие в комнаты солнечные лучи. Первый удачно передает эффект «солнца через цветные стекла», а последний дал несколько ярких тгёпеиг'ов из имения «Рождественское» Танеевых, где солнечные блики золотят стильную угловую гостиную или мягко ласкают штоф старых кресел «у окна». Это его наиболее яркие вещи; что касается пейзажей, то они мало чем отличаются от предыдущих тем талого снега» («Мартовская оттепель») или от эффектов вечерней зари («Июньская ночь»)».
Спустя два года, осенью 1918 года, Жуковский вновь живет и работает в Рождествено. В этот приезд он запечатлел старинный дом с колоннами в картине «Осеннее утро» (Институт биохимии им. А.В. Палладина, Киев) и исполнил другой вариант рассмотренного выше интерьера. Это произведение, экспонированное в 1921 году на персональной выставке Жуковского, хранится в Новосибирской картинной галерее.
Изображая ту же угловую гостиную, художник сузил композиционный кадр, ограничивая поле зрения углом между двумя окнами и простенками по сторонам. Зритель словно приближен к открытым окнам, в которых виден уже не весенний в пышном цветении, как в первой картине, а осенний парк. Но оба интерьера ярко освещены солнцем, стелющим палевые дорожки на полу и косяках окон, то тут, то там вспыхивают солнечные зайчики. Осенний парк поредел и опустел, но всюду ликует радость.
Эти две картины, написанные одна до, другая после Октябрьской революции свидетельствуют о живой преемственности между дореволюционным и советским периодами в творчестве Жуковского. Как видно из сопоставления произведений, все вещи и даже портреты остались в интерьере на своих местах. Как и прежде, окна открыты настежь, на столике стоит ваза с цветами только другого, теперь уже осеннего сезона. Интерьер внешне совсем не изменился, но изменился весь смысл его существования. Он стал неотъемлемой частицей общенародной собственности.
Подводя итог, следует отметить, что усиление внимания Жуковского к усадебной и итерьерной тематике означало не только повышение интереса к старине, но и вступление в ту новую стадию творчества, когда хуДОжник испытал потребность выйти за пределы своей эпохи, расширить горизонты времен.
Хотя в усадебных пейзажах и интерьерах Жуковского изображения людей встречаются как редкое исключение, тем не менее воссозданные памятники наполняют зрителя ощущением присутствия давным-давно и совсем недавно здесь бывшего человека. Создается впечатление, что современный человек рано или поздно, но непременно появится в интерьере, и тогда станет известно кто он?! Этот процесс ожидания словно преодолевает одномоментность изображений.
Люди, запечатленные на старинных портретах, и живые люди, как будто только что бывшие здесь и в любой момент могущие появиться снова, словно объединяют прошлое, настоящее и будущее. Целое столетие пролегло между современниками художника и людьми, когда-то жившими здесь. Сочетание факторов недавнего и отдаленного времени позволяет показать связь современности и истории. Портреты прежних обитателей усадеб интересуют Жуковского лишь как произведения искусства и художественной культуры прошлого.
Предки и их потомки — владельцы старинных усадеб сами по себе не привлекали его.
Одушевляя пейзажи и интерьеры ощущением близкого присутствия человека, Жуковский вместе с тем выразил затаенную мысль, что этот ожидаемый человек ничего общего не имеет с нынешним владельцем имения и членами его семьи. Невидимое «присутствие» современного художнику человека, повседневно и любовно следящего за гостиными, по-видимому, имеет назидательный смысл: памятники старины необходимо окружить заботой и вниманием, чтобы сохранить и увековечить их для будущих поколений. Художник наводит на размышления о просвещении и воспитании людей завтрашнего дня.
Эта мысль о долгожданном сознательном и культурном человеке не отвлекает зрителя от другой мысли художника. Если такие детали, как затопленные печи, вазы со свежими цветами, настежь открытые окна и двери веранд, забытые на креслах шелковые шали, и придают интерьерам теплоту и уют, то все же сами эти старинные гостиные кажутся нежилыми; в их обстановке и убранстве ощутим холодок отчужденности. Здесь словно отсутствуют владельцы, старинные усадьбы и интерьеры в подавляющем большинстве кажутся оставленными своими хозяевами на длительный срок, быть может, навсегда. Это немое напоминание лишний раз является подтверждением, что Жуковский не был ни певцом помещичьего быта, ни певцом дворянских усадеб. И мысль, что они оставлены, выражена не с сожалением, а с облегчением, о чем свидетельствует разлитое вокруг жизнеутверждающее настроение. Между владельцами и их усадьбами словно произошло «отчуждение». Подобно тому как владельцы охладели к своим вотчинам, так и старинные усадьбы «не ждут» своих господ и в их отсутствие, в согласии с законами искусства и природы, живут собственной, пусть тайной, но полноценной жизнью.
Выраженные в интерьерах Жуковского правдивость и искренность чувств вызывают у зрителя не только эмоциональные переживания, но заставляют его задуматься о судьбе этих усадеб.
Покинутые интерьеры как бы свидетельствуют, что они потеряли для своих владельцев былое значение насиженных мест. Прошли времена тихой жизни в поместьях, и не они, а большой шумный город предопределяет владычество уже не старых феодальных, а новых капиталистических отношений. Однако старинные усадьбы после ухода своих хозяев остались пустыми, словно предоставленными самим себе. По существу, еще до Октябрьской революции они стали, пусть пока потенциально, общенародной художественной ценностью,
вошедшей в сокровищницу русской культуры. Но это неопределенное существование могло быть лишь кратковременным до появления в поместьях «вельмож» рынка и денежного мешка, готовых принести в жертву безудержному нарастанию капитала культурные и художественные ценности. Такое время наступало, но было предотвращено свержением царского строя в Февральские и буржуазного строя в Октябрьские дни. У этих усадеб больше не будет ни прежних, ни новых хозяев — их личных пожизненных собственников. Тем не менее эти усадьбы необходимо сохранить для будущего как памятники истории и культуры, как музеи творчества крепостных мастеров, как общественную собственность, принадлежащую всему народу, ставшую его достоянием.
В своем благородном труде Жуковский раскрыл величие труда мастеров, создавших уникальные произведения, в которых объединились польза и красота. К старинным усадьбам его привлекали не их роскошь и богатство, а непреходящие ценности искусства. Он с неизменной любовью относился к памятникам старины и показывай их как творения таланта народа. Воссозданные им ансамбли залов и комнат будили у зрителей воспоминания, вызывали вереницы образов, побуждали прочувствовать мир старины. Жуковский смотрел на памятники истории и культуры глазами музейного работника, бережно относящегося к художественному наследию родины. По существу, это была любовь не к дворянским усадьбам, а к памятникам прошлого и всей русской культуре в целом. К старинным усадьбам этого беззаветного труженика привлекали не роскошь, не богатство, а непреходящие ценности искусства, отражающие труд и талант народа — художника и творца. Интерес Жуковского к искусству народных мастеров проглядывает даже в образах его парадных гостиных. Он был влюблен в эти памятники, являвшиеся для него неиссякаемым источником вдохновения. Сама его декоративная живописная манера была созвучна характеру стиля изображаемых им ансамблей декоративно-прикладного искусства.
Старинные гостиные передавались им, как и окружающая природа, в их современном облике, потому что он никогда не отступал от натуры. В его изображении они оказываются достоверными, подлинными образами ансамблей, сохранившихся до предреволюционной поры и ставших общегосударственной собственностью в советское время. Именно в силу этого отдельные его произведения могут оказать не только большую помощь в восстановлении тех памятников, которые он изображал, но и быть в более широком смысле подспорьем для глубокого и вдумчивого проникновения архитектора-реставратора в образ минувшей эпохи.
Издательство «Искусство», 1982 год.