К.П. Брюллов в письмах, документах и воспоминаниях современников. Детство. Академия художеств. 1961. Автор: Н. Машковцев
Семья, детство (1799—1809)
Род Брюлловых ведет свое начало из Франции. Их предки были протестанты и потому, вследствие отмены Нантского эдикта, должны были удалиться из этой страны в Германию и поселиться в Люнебурге. Там скоро они переменили французскую орфографию своей фамилии «Вгuleleau» на немецкую «Вгuiio». Один из членов этого семейства, Георг Брюлло, в 1773 г. прибыл в Петербург и поступил лепщиком на императорский фарфоровый завод.
Внук Георга, Пауль или Павел Иванович, получил воспитание уже в Петербурге и был академиком по части резьбы из дерева и миниатюрной живописи. Он был женат два раза и имел от первого брака одного, а от второго троих сыновей. Все эти дети известны в русском искусстве, но громкая слава досталась в удел только второму из них — Карлу, родившемуся 12 декабря 1799 года.
Семейство Брюлло возглавлял почтенный старик, тоже художник; его работы до сих пор сохраняются в Академии как изящный образец вырезки из дерева. Лучшая из них изображает охотничью сумку с веревочной сеткой, в которой видна дичь. Кроме того, старик Брюлло был известен как отличный живописец по стеклу с серебром и золотом, подражая работам в этом роде времени средних веков... Не раз я держал в руках и рассматривал его шпагу с золотым эфесом, на клинке которой по синей эмали золотом были написаны слова: «Стой за правду».
Жена его была деловой женщиной и отличалась домовитостью и уменьем вести хозяйство. За Брюлло она была уже вторым браком...
с Брюлло прижила сыновей Александра, Карла, Ивана и двух дочерей: Марию и Юлию; последняя и была моей матерью. Старший из сыновей, Федор Павлович [сын от первого брака], был очень хороший иконописец — я, по крайней мере, другой работы у него не видал. Второй, Александр, пошел по архитектуре и сделался впоследствии известен своими постройками; он, между прочим, реставрировал Мраморный дворец и манеж подле Зимнего дворца. Третий, Последний день ПомпеиПоследний день Помпеи. 1830—1833Холст, масло, 456,5 x 651Государственный Русский музей». Иван был самый младший и отличался в Академии тоже большими способностями; будущность его, без сомнения, была бы блестящею, но чахотка рано свела его в могилу.
, знаменитый живописец, написавший картину «В детстве маленький Карл в продолжение долгого времени не мог вставать с постельки, одержимый сильною золотухой. Позже, по выздоровлении, строгий отец Брюллова, как бы предчувствуя всю силу необыкновенного таланта в своем сыне, более и более налегал на развитие в нем умения рисовать; и пока малютка
не нарисует условленное число человечков и лошадок, ему не давали завтракать. Будучи окружен с малых лет художественными произведениями — отец его был художник не из дюжинных, — одолевая каждодневно, при настойчивости родителя, механизм, столь необходимый в искусстве, развивался необыкновенно быстро.В детском возрасте за какой-то проступок
получил от отца такую пощечину, что оглох и до самой смерти почти ничего не слышал левым ухом. Брюллов никогда не мог забыть этой пощечины; однако иногда любил вспоминать о своем отце и сознавался, что отец развил его художественные способности. «Другие дети, — говорил он, — ходили из Академии домой повесничать, а мы дома работали более, чем в Академии. Отец мой был воплощенная деятельность, я никогда не видел его праздным; он вечно сидел в своем кабинете и стругал из дерева всякий вздор, а когда уставал работать, уходил в сад возиться с цветами и деревьями. Отец не приучал нас к нежностям и во всю свою жизнь поцеловал меня только один раз, когда я садился в дилижанс, чтобы ехать за границу». (Железнов, стр. IV)Академия художеств (1809—1821)
1809. В журнале Совета Академии записано: ... октября 2-го дня... приняты в воспитанники Академии... без баллотирования:
57.
, сын академика. (Петров, ч. I, стр. 569. Извлечение из постановлений Совета АХ)Поступив в Академию,
в отношении с товарищами оказался крайне капризным, причиною чего могла быть тонкая, чувствительная, еще неокреплая натура мальчика. Успехами своими он далеко оставлял за собою не только сверстников, но и старших себя; уже и в ту пору он был предметом зависти и вечной ее спутницы — клеветы... (Рамазанов, стр. 176)В числе моих товарищей в Академии были впоследствии знаменитые братья Брюлло Карл и Александр; старший же брат их, Федор, был девятью годами их старше и был уже в четвертом возрасте, т. е. на выпуску из Академии, и он был крайне привязан к своим братьям. Все рекреационные часы он проводил с ними. Впоследствии эти младшие братья превзошли его и талантом, и средствами, но мало было в них видно благодарности. (Иордан, стр. 5)
Воспитывался он [Рыбин] в Академии художеств, одновременно с
, и рассказывал, что Карл Павлович (в то время Брюлло) еще мальчиком отличался своим талантом, и все считали его гением; за булки и разное съестное он помогал товарищам получать хорошие номера за эскизы и рисунки. ( , "Мои воспоминания из прошлого")Товарищи Брюллова в самом начале своего художественного поприща играли в «Царство». Эта игра состояла из тетрадки, на листы которой были наклеены разные раскрашенные и вырезанные из бумаги предметы. На первом листе обыкновенно находился лес, на втором — поле, на третьем — деревня, на четвертом — изба и т. д. Героями этой игры были разбойники, которые по произволу игроков перемещались с одного листа на другой, убивали людей, зверей и совершали всевозможные ужасы.
не играл в «Царство», но сделал для этой игры, по просьбе своего товарища Фомина, атамана шайки разбойников и несколько его сообщников. Фигура атамана отличалась от других фигур шубой, богатым оружием, важной осанкой и была так оригинальна, что обратила на Брюллова внимание профессоров. Фомин даже в старости с досадой вспоминал, что эту фигуру у него украли.Поступив в Академию художеств,
за короткое время не только обнаружил свои необыкновенные способности, но, что еще важнее, сделался наставником своих товарищей. Воспитанники Академии в первой половине академического курса, т. е. в продолжение шести лет, занимались преимущественно науками и употребляли на изучение рисунка только два часа в день; но это правило имело свои исключения. Мальчики, которых за успехи в рисовании переводили из оригинального класса в гипсовый, ходили в рисовальные классы вместе с воспитанниками старших возрастов. Таким мальчиком в малолетнем отделении был , и за ним, по словам Фомина, ежедневно, в известные часы, приходил сторож, который сопровождал его в рисовальные классы.В Академии, так же как и в отцовском доме,
часто страдал от золотухи и в долгий период своей ученической жизни много времени провел в лазарете. Нет сомнения, однако же, что от времени до времени Брюллов сваливал на золотуху припадки знаменитой «Фебрис Притворялись», чтобы избавиться от научных занятий и рисовать портреты с тех товарищей, которых находил в лазарете.По наступлении второй половины академического курса
часто поправлял своим товарищам рисунки, которые они подавали на экзамены. Он обыкновенно занимался исправлением чужих рисунков по ночам и не даром. Товарищ, нуждавшийся в его помощи, должен был приготовить ему к началу работы ситник с икрой или с медом. Я много раз слышал от , что иногда просил товарища, приходившего его будить и звать на работу, принести ситник к нему на постель. Если товарищ исполнял его просьбу, то он съедал ситник, а потом начинал жаловаться на головную боль, снова ложился спать и уже не вставал ни за что на свете; но если ситник ему не давали, то он медленно одевался, принимался за работу и работал, пока ел. Ночные занятия Брюллова, конечно, были известны профессорам и бывали случаи, что , глядя на рисунок, поправленный Брюлловым, говорил его владельцу:— Что, брат, кажется, в эту треть Брюллов хочет дать тебе медаль?
подтвердил мне справедливость этого рассказа и пополнил его, сказав:
— С самого детства Брюллова в Академии все ожидали от него чего-то необыкновенного, а воспитанники старших возрастов баловали его за талант и учили ездить на них верхом, таская его из отделения в столовую на своих плечах.
Все товарищи Брюллова согласны в том, что он был многим обязан своему старшему брату Федору Павловичу, который в начале его артистического поприща надзирал за ним и был тогда его настоящим учителем. (Железнов. «Живописное обозрение»)
30 марта 1812 года... По происходившему сего числа месячному экзамену отличились в рисунках и переведены из рисовального в гипсовый класс следующие ученики:
1-го возраста
1-го Александр Брюлло
Определено: рисунки их отдать в оригиналы
31 декабря 1813 года. В Собрании Совета происходило следующее:
...Записываются имена учеников, удостоившихся по четырехмесячному экзамену, происходившему сего декабря 20 числа, серебряных медалей:
Вторых [медалей]
За рисунки с натуры: 2-го возраста
27 Генваря 22-го дня 1818 года. Записываются имена учеников, удостоившихся по четырехмесячному экзамену, происходившему минувшего 1817 года декабря 22-го числа, к получению серебряных медалей, а именно:
Первого достоинства
За рисунок с натуры:
1) Ученик 3-го возраста
.Декабря 7, 10 и 13 1818 года... Так как из представленных ныне учениками работ нет ни одной, которая заслуживала бы золотую медаль первого достоинства, то в торжественном собрании баллотировать ученические программы токмо на получение золотых медалей второго достоинства, включая в то число и программу ученика 3-го возраста
; и если она будет удостоена золотой медали, то назначить ему оную из процентов капитала, положенного покойным статским советником Никитою Акинфиевичем Демидовым на раздачу медалей за экспрессии.Декабря 19-го дня 1819 года. Академия художеств, в силу устава своего, имела торжественное Собрание, в коем происходило следующее:
Г-н министр Духовных дел и Народного просвещения за представленные по заданным программам работы, по удостоению большинством голосов, при игрании на трубах и литаврах, роздал золотые медали следующим ученикам...
Г-н Президент объявил Собранию, что ученику 3 возраста
в поощрение усматриваемых в нем отличных дарований к художествам, доказанных им написанной по программе картиною, изображающею Улисса, представшего царевне Навзикае после претерпенного им кораблекрушения, Совет Академии назначил золотую медаль, учрежденную в 1771-м году Александрою Федотовною Ржевской за экспрессии. (Петров, ч. II, стр. 21, 53, 106. Извлечение из постановлений Совета АХ)Ученический, впоследствии значительно пострадавший, рисунок Брюллова, за который он получил большую серебряную медаль, был взят у него на память его профессором, Андреем Ивановичем Ивановым, а сын Андрея Ивановича, архитектор, Сергей Андреевич, подарил этот рисунок Михаилу Петровичу Боткину.
Программа Брюллова «НарциссНарцисс, смотрящий в воду. 1819Холст, масло., 162 x 209Государственный Русский музей», за которую он получил вторую золотую медаль (а не большую серебряную, как до сих пор многие
начиная с меня говорили и писали), была куплена в существовавшей некогда Академической лавке, где продавались произведения учеников Академии, каким-то чиновником, приятелем профессора живописи А. И. Иванова. По смерти этого чиновника его жена, перебираясь на маленькую квартиру и н.е зная, куда деть программу Брюллова, подарила ее А. И. Иванову. В 1836 г. за обедом, данным Академией в честь Брюллова, А. Н. Оленин сказал, что не худо бы было при-обресть для Академии несколько ученических работ НарциссаНарцисс, смотрящий в воду. 1819Холст, масло., 162 x 209Государственный Русский музей» Академии. В. И. Григорович не раз говорил мне, что фон в этой программе прежде был лучше, что летящий Амур держал в руке легкую, прозрачную пелену, которая заволакивала глаза Нарцисса и, как туман, мешала ему ясно видеть себя в реке и что Брюллов изменил фон по совету, желанию или приказанию А. И. Иванова.
. Мысль Оленина понравилась Иванову, и он подарил «ННа одной из моделей Исаакиевского собора, сохранившихся в музее Института путей сообщения, над передним и задним фронтонами на площадке, где начинается купол, стоят вылепленные из красного воска фигуры двенадцати апостолов. По словам
, эти фигуры при нем лепил Брюллов, будучи учеником Академии. За каждую фигуру платили 25 руб. ассигнациями, но деньги получал за него отец. Фомин говорил мне также, что в продолжение академического курса часто исполнял работы, за которые брался его отец, а, кроме того, принимал заказы, о которых его отец ничего не знал.Сам Брюллов сказал мне, что, приходя из Академии домой, он по воскресеньям помогал отцу гравировать карты, приложенные к путешествию вокруг света Крузенштерна, что в продолжение своего академического курса он написал несколько копий с известного портрета папы Иннокентия X Веласкеса; раз семь скопировал этюд Веласкеса, представляющий монаха с книгой, и раз двадцать скопировал голову старика с оригинала того же мастера, находящегося в галерее графа Строганова.
По числу копий, написанных
с картин Веласкеса, надо заключить, что в его молодости Веласкес имел на него большое влияние. Скажу более: Брюллов до конца жизни считал Веласкеса как живописца образцовым художником и, как портретиста, любил его, быть может, более всех других мастеров. (Железист. «Живописное обозрение»)