Казимир Малевич. 1986. Автор: А.С. Шатских
Идея коллективного творчества, одна из основных художественно-философских идей XX века, помноженная на веру в существование результативного метода в искусстве, воздействовала на юные головы безотказно. К тому же харизматический вождь обладал всеми достоинствами — революционной новизной творчества, продуманной теорией, выдающимися художественными достижениями. Профетический пафос, в высшей степени свойственный
и усиленный временем неслыханных перемен и революционных сдвигов, привел к тому, что около великого супрематиста молниеносно сложился круг приверженцев.После бурного поиска организационных форм и имени «новая партия в искусстве», как обозначал группу сам зачинатель, получила название Уновис (Утвердители нового искусства).
Аббревиатура, столь созвучная словесному гулу времени, очень полюбилась
– в честь Уновиса он назвал Уной свою дочь, родившуюся 20 апреля 1920 года.В витебский Уновис вошли как преподаватели Народного художественного училища, так и студенты: среди них
, , , , Илья Чашник, Лазарь Хидекель, Лев Юдин и другие.«Утилитарный мир», создание и оформление «утилитарного мира вещей» было тем новым, что расширило сферу бытия самого супрематизма, тем, что Уновис ввел в биографию своего основателя. Супрематизм как реализованное стилеобразующее явление был плодом коллективного творчества Уновиса и
: их совместная деятельность породила большое количество новаторских идей, оплодотворивших отечественную и мировую культуру.Ближайшее применение супрематизма в Витебске распространилось на декорирование и конструирование предметных форм: Уновис проектировал знамена, плакаты, продовольственные карточки, набойки для тканей, вывески, покраску стен, не говоря уж об оформлении революционных праздников, когда весь город покрывался «супрематическим конфетти», как вспоминал посетивший его проездом Сергей Эйзенштейн... Не было такой сферы общественной жизни, куда бы не мог внедриться стиль супрематизма.
Преподавание в Витебском Художественно-практическом институте (так стало называться Народное училище) было поставлено на рельсы выработанной
и Уновисом системы. «Новая живописно-цветовая мирореализация» составляла главное направление всей программы, обучавшей основам современного формообразования.И лидер, и его приверженцы считали, что последовательное изучение сезаннизма, кубизма, футуризма, супрематизма давало в руки правильную методику, с помощью которой можно было проектировать и формировать новый мир. Наличие ясного метода и истовая вера в его результативность привели к тому, что прекрасная утопия мгновенного пересоздания жизни путем внедрения в нее искусства захватила почти всех учеников витебской школы.
Весомые, зримые успехи сторонников
оказались весьма привлекательными для шагаловских подмастерьев: в конце мая 1920 года они полностью перешли в Уновис. , прирожденный живописец, давно тяготившийся административной, чиновничьей работой и всегда полагавший, что «нет места более пристойного для художника, чем у мольберта», почувствовал себя свободным от моральных обязательств перед студентами созданного и взлелеянного им училища. Но великий мастер покинул родной Витебск, а вскоре и Россию не без горечи — как оказалось, навсегда.Партийное начальство советского Витебска классовым чутьем улавливало идейную чуждость супрематизма
и Уновиса; обстановка в школе ухудшалась, зарплату преподавателям платить перестали. Утопические упования на стремление власти строить новую жизнь на основе новых форм искусства рушились, обнаруживая свою несбыточность. уехал из Витебска ровно через два года после отъезда ; вместе с ним в Петроград один за другим переселились многие члены Уновиса (Суетин, Чашник, и Декель, Юдин, Хая (Анна) Каган, Евгения Магарил, Ефим Рояк и другие).Многие из них стали сотрудниками Государственного института художественной культуры, директором которого был назначен
.В мае 1923 года па Выставке картин петроградских художников всех направлений, 1918-1923 Уновис выступил в последний раз. В залах Академии художеств был показан «коллективный экспонат» — утвердители нового искусства в соответствии с установками на анонимное коллективное творчество выставляли свои работы под общим авторским именем, включая и полотна самого инициатора. Экспозиция Уновиса, развиваясь «от кубизма к супрематизму», продублировала выставочную концепцию
1919 года, завершившись пустыми холстами. Они носили название Супрематическое зеркало, воочию воплощая главный философский вывод супрематизма.Лаконичное словесное выражение он нашел в последнем манифесте
под тем же заглавием, опубликованным в газете Жизнь искусства к открытию выставки. Все сущности мира, обозначенные такими разнохарактерными понятиями, как «Бог«, «душа», «техника», «религия», «труд»,»мировоззрение», «время», «пространство» (ряд мог продолжаться до бесконечности), — здесь уравнивались с огромным Нулем — Ничто содержало в себе Все, и наоборот. Мистически-иррациональная суть мироощущения , вышедшего к своему философскому абсолюту, Ничто, находилась в разительном контрасте с оптимистическим материализмом «единственно верной теории», марксизмом-ленинизмом, устанавливавшим свое господство в стране, не стесняясь средствами.Одержимый желанием найти научно-обоснованную платформу для развития художественного творчества в целом, художник-философ вел обширную экспериментальную работу в Гинхуке; основным ее результатом была разработанная совместно с соратниками «теория прибавочного элемента в живописи», сопровождаемая таблицами. К. Малевич. Супрематическое зеркало. — Жизнь искусства, Пг., 1923, № 20, с. 15-16.
Еще в Витебске, согласно воззрениям
, ученик должен был последовательно пройти все ступеньки «от Сезанна до супрематизма» — учебная программа родилась из теории, из постижения художником собственного пути. Внедрение программы в жизнь столкнулось с рядом трудностей. Уяснение этих трудностей, анализ причин их возникновения, внимательное наблюдение над восприятием различных живописных систем привели к становлению и развитию «теории прибавочного элемента в живописи». Суть теории сводилась к тому, что каждое новейшее течение представляло собой художественный комплекс, порожденный одним специфическим пластическим «геном», некой формулировкой-знаком — из нее, как из биологической клетки, развивался затем сложный организм импрессионизма, сезаннизма, кубизма и так далее со своими композиционными, цветовыми, ритмическими особенностями. «Геном» супрематизма была объявлена прямая — след движущейся точки в пространстве, основная стилеообразующая компонента супрематизма.В гинхуковские годы
внедрил принципы формообразования супрематизма в реальные объемные модели, получившие название «архитектонов». Им предшествовали рисунки, в которых плоскостные геометрические фигуры приобрели объемность и образовали специфические сооружения, словно парившие в невесомости. Художник назвал их «планитами» — в этом неологизме явственно звучали космические обертоны.