Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты». -0001. Автор: Е.Левенфиш, М.Карпенко, Е.Кириллина, Г.Прибульская
В центре мастерской, у окна, «шаляпинский» диван.. Назван он так потому, что на нем позировал Ф. И. Шаляпин.
несколько раз писал великого артиста, однако ни един из портретов до нас не дошел, в том числе первый, исполненный 15 августа 1901 года на даче у Стасова в Парголове. «... нарисовал большой портрет Шаляпина, грудной, в настоящую величину», — сообщал Стасов брату 16 августа 1901 года. Позже художник неоднократно приглашал Шаляпина в «Пенаты». В феврале 1914 года, после отдыха в Финляндии, на Иматре, Шаляпин заехал к и прожил у него несколько дней, позируя для большого портрета. На фотографии виден один из моментов работы над этим полотном. Шаляпин удобно устроился на диване со своей любимой собачкой Булькой. Рядом стоит его слуга Нембо. Шаляпин приезжал еще раз в марте того же года. Удачно пачав портрет, продолжал работать над ним и после отъезда артиста из «Пенатов». Несколько раз, по памяти, он переписывал лицо и фигуру певца и в итоге, неудовлетворенный своей работой, уничтожил ее, написав на этом холсте в 1917 году этюд.
О Шаляпине же всегда напоминал бюст работы скульптора П. Трубецкого. Бюст этот был выполнен в конце 1890-х годов в Москве. Будучи дружен с С. И. Мамонтовым, посещал его частную оперу, где в это время молодой певец начинал свою блестящую карьеру. Скульптор был покорен голосом Шаляпина и сразу исполнил его портрет. Созданный в свойственной творчеству импрессионистской манере, с живой и трепетной лепкой, бюст этот прекрасро передает вдохновенный образ гениального певца. В 1906 году К, II. Тарханова-Антокольская подарила Репину эту работу , и с тех пор она всегда стойла у него в мастерской].
очень ценил талант . Помимо портрета Шаляпина у него имелась еще одна работа скульптора — портрет М. К. Тёнишевой. был также единственным из художников, который во всеуслышание, вопреки мнению придворных кругов, заявил о достоинствах Памятника Александру IIIПамятник Александру III. , устроив банкет в честь . Скульптор не раз бывал в «Пенатах». Памятью о его посещении 13 мая 1906 года является рисунок, запечатлевший ; Этот портрет можно видеть в мастерской слева от бюста Шаляпина. В 1908 году написал портрет Трубецкого. Он находится в Национальной галерее современного искусства в Риме.
Справа от большого окна на стене размещены этюды : портрет финского поэта Эйно Лейно — к картине «Финские знаменитости», двух солдат — к картине «В атаку с сестрой», эскиз к неосуществленной картине «Петр I на верфи». На золоченом мольберте картина «Вид на Везувий ночью», написанная еще в традициях академической живописи во время путешествия художника по Италии в 1873 году.
В центре мастерской, на мольберте, последний автопортрет 1920 года — художнику было тогда 76 лет. Написан он в тяжелое время. Отрезанный от родины, от друзей, чувствовал себя очень одиноким. «Теперь я здесь уже давно совсем одинок; припоминаю слова Достоевского о безнадежном состоянии человека, которому „пойти некуда"», — писал он К. И. Чуковскому. Это чувство тоски и заброшенности прекрасно передано в автопортрете, одном из лучших произведений последнего периода репинского творчества. Он поражает глубоким драматизмом. изобразил себя сидящим у стола, в шубе и шапке. Эта деталь не случайна. На чужбине художник в первые годы после революции испытывал большие материальные затруднения, так как не имел возможности продавать свои работы. Плохо было с питанием. Нехватало дров и, даже привыкший к спартанскому образу жизни, страдал от холода в своем доме. Сохранилась теплая шапка, в которой художник себя изобразил (она лежит на табурете, справа от автопортрета). У шкафа висит рабочий халат .
Рядом с автопортретом на столике, в синей вазе, кисти . Справа на низкой табуретке находится его знаменитая подвесная палитра. Уже в конце 1890-х годов у от чрезмерной работы атрофировались мышцы между большим и указательным пальцами правой руки. Чтобы не прекращать работы, начал писать и левой рукой, которой он стал владеть не хуже, чем правой. А чтобы освободить левую руку, он свою специальную палитру подвешивал на ремне у пояса.
Жажда творчества у была необыкновенная. Когда художнику шел восьмой десяток, доктора запретили ему работать без отдыха и потребовали, чтобы он хотя бы в воскресенье не брал в руки карандашей и кисти. Как вспоминал Чуковский, по издавна заведенному обычаю, по воскресеньям приходил к нему в гости. Повинуясь требованиям докторов, он прятал от карандаши и даже перья. «Он покорно переносил эту тяготу и час, и второй, — пишет Чуковский, — но стоило войти ко мне в комнату какому-нибудь «живописному» гостю, стоило мне зажечь мою висячую лампу,
которая по-новому освещала присутствующих, и с тоскою оглядывался, нет ли где карандаша или пера.И не найдя ничего, хватал из пепельницы папиросный
окурок, макал его в чернильницу и на первой же попавшейся бумажке начинал рисовать». Без искусства не представлял себе своего существования. В 1927 году он писал Чуковскому: «Прежде всего я не бросил искусства. Все мои последние мысли о нем...» В 1926 году начинает работу над новой картиной «ГопакГопак. 1927Холст, маслоЧастное собрание», посвятив ее композитору Мусоргскому. Содержание картины он описывал Д. И. Яворницкому: «...картина моя по своей идее есть жанр. Портретов никаких... В веселый, теплый день казаки высыпали на берег Днепра и, радуясь своему здоровью и окружающей их природе, веселятся...»
В картине «ГопакГопак. 1927Холст, маслоЧастное собрание» с новой силой, проявилась тоска по родине. Именно в эти годы налаживаются связи с друзьями из Советской России. Ему пишут земляки-чугуевцы, приглашая приехать, его навещают друзья-художники, рассказывая о новой жизни в России. испытывает душевный подъем. Вновь он обращается к темам, связанным с родиной, с любимой Украиной.
«...Под большим секретом признаюсь Вам, что я опять взялся за Запорожье, — пишет он Яворницкому в 1926 году. — Ну, разумеется, опять пошла в ход вся Украина. С какой радостью и каким-то родственным трепетом сердца, с жадностью я перечитываю все, что нашлось».
И хотя здоровье слабело и ноги почти отказывались держать, , не задумываясь, берется за непосильную для него задачу. «Недели три я очень плохо себя чувствовал,— писал Яворницкому в 1927 году,— по все же, опираясь то на шкапы, то на стены, все же не бросал Сечи — подползал и отползал. Но кончить уже не смогу... А жаль. Картина выходит красивая, веселая».
Еще весной 1930 года работал над «ГопакомГопак. 1927Холст, маслоЧастное собрание»,но так его и не закончил. После смерти художника картина была продана в Финляндию и сейчас находится там в частном собрании.
Не успел закончить и еще одно полотно, которое находится в глубине мастерской, у окна. Это — картина «Пушкин на набережной Невы. 1835 год». Над этим полотном работал свыше тридцати лет, бесконечно переписывал и менял его композиционно.
Картина не случайна в творчестве . Всю жизнь он преклонялся перед гением поэта и много раз обращался к созданию его образа в живописи. В 1887 году он исполнил вместе с И. К Айвазовским картину «Пушкин на берегу Черного моря»; в 1911 году в «Пенатах» — «А.С.Пушкин в ЛицееА.С.Пушкин на акте в Лицее 8 января 1815 года. 1911Холст, масло, 123.7 x 195.5Всероссийский музей А.С. Пушкина». Картина «Пушкин на набережной Невы» была начата в 1897 году, за два года до предстоявшего столетия со дня рождения поэта. Однако завершить ее к юбилею не удалось.
Показанная на 39-й Передвижной выставке в 1911 году,а затем, после переработки, на 40-й Передвижной выставке она вновь возвращается в мастерскую, где художник снова трудится над ней.
Прошло двадцать лет с тех пор, как приступил к своей картине, «и до сих пор, — писал он в 1917 году Леониду Андрееву, — злополучный холст, уже оборванный в краях, уже наслоенный красками, местами вроде барельефа, все еще не заброшен мною в темный угол... Напротив, как некий маньяк, я не без страсти часто схватываю этот саженный подрамник, привязываю его к чему попало, чтобы осветить, вооружаюсь длинными кистями, по одной в каждой руке, — а палитра лежит у ног моего идола. И несмотря на то, что я ясно, за 20 лет, привык не надеяться на удачу, я бросаюсь на приступ этого очаровательного араба... я подскакиваю со всем запасом моих застарелых углей, и дерзаю, дерзаю, дерзаю... до полной потери старческих сил».
После революции вновь возвращается к образу Пушкина, который как бы связывал его с родиной. В 1921 году пишет: «А я все продолжаю; и не только продолжаю, нет, опять все наново переделываю...
Пушкина например... И ведь опять Пушкин стоит вчерне, перекомпонованный совершенно, искаййчая фона набережной. - Часто -«мне вспоминается тургеневский Лемм, как он после восторженных приступов к творчеству, разбитый, разочарованный, бросался на свой диван
бессильной тряпкой, повторяя: — нет, и не поэт и не музыкант...»
Решение портрета со временем менялось. В первых вариантах изображал Пушкина восторженным, декламирующим только что сочиненные строфы, а в последнем варианте Пушкин сосредоточен, погружен всвои мысли, и красный тревожный отблеск лучей заходящего солнца на зданиях Петербурга словно предвещает скорую трагическую гибель поэта.
Однако силы уже оставляли , память стала отказывать, и часто, набирая краску, он тотчас же забывал даже, на какое место холста он хотел ее положить. Глядя на пушкинский портрет, чувствуешь трагедию художника, еще полного желания работать, творить и в то же время сознающего, что выполнить свои замыслы он не в состоянии.
И все же в 1929 году он еще работает над картиной. «А я опять иду на приступ Пушкина. Но куда же мне с моими слабыми силами!» — писал он с грустью К. И. Чуковскому.
Картина «Пушкин на набережной Невы» имеет посвящение. На постаменте под бронзовым львом ясно читается надпись: «Посвящается Александру Александровичу, Софии Александровне, Михаилу Александровичу Стаховичам».
Впоследствии писал: «К семье Стаховичей я всегда относился с особым уважением... Они были такие приверженные пушкинианцы, что я посвятил им картину свою...».
Как и над другими своими произведениями; при работе над этой картитай пользовался советами пушкинистов, тщательно собирал исторический материал. Сохранился сюртук, сиштый по заказу художника для его работы над фигурой Пушкина.
В глубине мастерской и на лесенке-подставке можно видеть доспехи римского воина (бутафория), также служившие для работы над картинами последних лет. Здесь же находится кресло для позирующих и большая ваза с кистями художника.
Поднявшись из зимней мастерской по одной из лесенок, можно попасть в следующую комнату, окна которой выходят на север. Здесь работал летом. Здесь же хранил он те картины, которые не считал законченными и не хотел никому показывать. В летнюю мастерскую редко входили посторонние, поэтому ее иногда называли «секретной». На этом месте первоначально был большой открытый балкон, на котором любил рисовать. В 1903 году он написал здесь автопортрет с Нордман (хранящийся теперь в музее Атенеум в Хельсинки).
Построена летняя мастерская в 1906 году, одновременно с зимней, и, как во всех помещениях, где работал, в ней, устроен верхний свет. Когда восстанавливали репинский дом, не было найдено ни одной фотографии, снятой в этой комнате, поэтому сохранена лишь ее планировка.
В летней мастерской демонстрируется кинофильм, смонтированный из документальных кадров, снятых в «Пенатах» при жизни . Этот четырехминутный фильм составлен из эпизодов разных лет. Вначале идут кадры, запечатлевшие в 1915 году. Рядом с художником мы видим его старшую дочь, Веру Ильиничну,а среди гостей художника - С. М. Зейденберга. Последующие эпизоды сняты зимой 1920 года, и перед нами
как бы оживает репинский автопортрет. Несмотря на то,что эти кадры занимают всего две-три минуты, они позволяют представить обстановку в «Пенатах» тех лет,когда оказался отрезанным от родины, испытывал одиночество и материальные лишения. Но вместе с тем сохранял бодрость, оптимизм и, главное, не бросал работы, продолжая трудиться над книгой мемуаров и над многими холстами. Мы видим и в кабинете, и в столовой, и в парке. В мастерской художник снят в то
время, когда он пишет картину «Финские знаменитости» — коллективный портрет финских художников, архитекторов, музыкантов, среди которых композитор Сиболиус, архитектор Сааринен, живописец Галлен-Каллела, поэт Эйно Лейно. Картину подарил национальному музею Финляндии Атенеум.