Начало. 2011. Автор: Марина Беликова
Забавное выражение“состояние ступора”, забавное, но очень ёмкое. Эмоция овладевшая мной вчера, иначе как “состояние ступора” не определяется. Впрочем, начну издалека.
В 1965 году в МГУ родилось “Университетское чудо” — так с легкой руки журналиста Аграновского стали называть Лабораторный корпус “А”, доселе невиданное сообщество биологов, химиков, математиков, включившееся в развитие новомодной науки — молекулярной биологии. Корпус по тем временам был оснащен по последнему слову научной техники, организовали даже отдел научной информации. Перед сотрудниками отдела стояла нелегкая задача предоставлять всем ученым Корпуса информацию о последних достижениях мировой науки. В середине семидесятых годов в отдел для работы на новых приборах пришла новая девочка. Несчетное число таких девочек приходило и уходило. Но эта прижилась, стала человеком университетским, что означало: “живем на работе, для работы, работа является смыслом твоей жизни”. Вскоре стало понятно, что девочка по имени Надя не просто толковая, она — лидер, а её работа и присутствие в Корпусе необходимы.
Коллектив отдела был удивительно дружный. Мужья и жены сотрудников часто приходили к нам на работу, а весь отдел время от времени собирался у кого-нибудь дома. Так мы вскоре познакомились с художником Давидом 
Хайкин Давид Соломонович [1927—2008] Великолепный иллюстратор. График. Живописец. Член Союза художников СССР. Оформил более 200 детских книг. Представитель старой школы иллюстрации. Учился в Московской средней художественной школе (МСХШ, ныне МАХЛ РАХ). Художник с ярко выраженным стилем..., Надиным мужем. Влюбились сначала в него, а потом и его творчество. Первый же выход к ним в гости ошеломил. Казалось, мы попали в музей, столько там было всего необычайного. Коллекции русского народного и прикладного искусства, стены сплошь завешаны картинами, всюду абсолютно нестандартное сочетание предметов и украшений, статуэтки Матвеева, а рядом — бесконечное количество слонов и кошек. Положенные перед задним стеклом автомобиля, кошки были бы пошловаты, но в этом доме все было гармонично. Везде читался вкус хозяйки, везде были видны ее руки, беспрестанно творившие — то кисти для восхитительно вышитых занавесок, то рамы для картин. Мы полюбили бывать в этом доме. Нас признали коты - гордость хозяев – всегда сидевшие за одним столом вместе с нами. А какие поистине живописные застолья устраивались! Словом, это было творчество во всех его проявлениях.
Как-то раз, на работу Надежда 
Инсарова-Плисова Надежда Вильямовна [1952] Российский художник. Живописец. ... принесла удивительные декоративные яйца: деревянные болванки, аккуратно обтянутые тканью и расшитые бисером. Еще довольно простые, они уже тогда отличались изяществом и вкусом. Безукоризненность исполнения дополнялась порой даже неким хулиганством – например, замечательной мухой с глазками-каменьями на яйце, украшенном бисерным узором в стиле ампир.
C годами коллекция яиц, вышедшая из под рук Надежды, становилась все более и более изысканной. Теперь она именуется “текстильный Фаберже”. Сегодня яйца имеют успех не только у просто любителей прикладного искусства, но и в среде коллекционеров-знатоков.
Мы всегда знали, что Надежда очень талантлива и у неё большой творческий потенциал, но реализовался он в так называемом прикладном искусстве. И вдруг с год назад появилась первая живописная работа темперой на холсте. Удивительно декоративная, с прекрасным чувством цвета, мастерски выполненная, она привлекала простотой и своеобразием. За ней другая, третья. Экзотические, со сказочными деревьями и смешными котами, выглядывающими из-за гигантских трав — они привлекали внимание, заставили вспомнить таможенника Руссо, но все же это были ее, Надины картины. Да, я знала, что Надежда прекрасный, уникальный колорист, этому научиться нельзя, это — от Бога. Но то, что человек, делающий пусть, великолепные, изящные, но все-таки предметы прикладного искусства, за какие-то полгода мог стать художником-живописцем… Этого я предположить не могла!
И дело не только в мастерстве. В полотнах чувствуется самобытно воплощенная идея автора. Передо мной предстали времена года. . Нет, в них ни снега, ни дождя, ни мокрой листвы... В них есть ошущения снега, дождя, мокрой листвы. Словом, когда смотришь издали, погружаешься именно в ощущения, очень точно переданные художником. Есть в розовом зимнем пейзаже ощущение освещенного солнечными лучами морозного искрящегося снега, есть в голубом — чистота и запах морозного утра.
Не спорю, у каждого зрителя эмоции могут быть свои, но они есть, и бывают разбужены настоящим творчеством.
Иные чувства работы вызывают вблизи. Так и тянет подробно рассмотреть каждую. Поражаешься тонко выписанным деталям на переднем плане картины. Неважно, что это зима – голубые летние изящные цветочки, создают прозрачный голубой морозный фон. Забавные персонажи: мухи, птички, стрекозы часто появляются лишь как необходимые цветовые пятна, и именно в том месте, где они должны быть. Вообще, композиционно почти все пейзажи выверены настолько, что нет желания сместить что-нибудь хотя бы на сантиметр. И это чувство пространства , видимо, тоже от Бога.
Именно совершенство композиции может позволить этим работам потерять цвет. Мне кажется, что потеряв цвет, они не стали бы менее привлекательны для зрителя. Ведь и в черно-белом варианте можно рассматривать и рассматривать мелкие детали, виртуозно вплетенные в нижнюю часть пейзажа.
Условность и графичность —ещё одна особенность картин Надежды. Стилизованные деревья, птицы, звери — все они необычайные, и все они как бы отмечены своеобразной манерой автора.
Одинокое плакучее весеннее дерево-фонтан с роскошными цветами на концах веток — ее дерево. Белые c длинными стволами, с ветвями напоминающими грибы поганки зимние деревья - ее деревья. Это деревья-символы. Удивительно, что на холстах нет ни одного “правильного” дерева, ни одного “правильного” цветка, а пейзажи кажутся почти реалистичными.
С каждой новой работой задачи, поставленные автором, становятся все сложнее. В этом смысле показателен красный триптих, где части можно менять местами, не нарушая целостности произведения, только чуть меняя пейзаж. И вновь хочется отметить, как здорово художник справился с цветом, с сочетанием красного и зеленого, выбрав нужные пропорции. Думая о цвете, не устаю восхищаться умением находить эти волшебные нужные пропорции.
А в целом — доброго пути тебе, Надюша, в новой, удивительной, трудной, но от этого не менее прекрасной, жизни художника!
Марина Беликова.
30 мая 2011года