Николай Ге. Из серии «Массовая библиотека». 1946. Автор: В. Костин
Не раз казалось Ге, что он, наконец, выразил то, что так ясно себе представлял, но проходили дни, увлечение спадало, и требовательная, Неудовлетворенная натура его выискивала недостатки, а иногда и совершенно по-новому представляла, себе решение, которое казалось богаче, сложнее, истиннее прежнего. Краски счищались, холст покрывался белилам», чтобы уступить место новому изображению. И так — девятнадцать раз. По словам очевидцев, среди этих уничтоженных вариантов «Распятия» были произведения исключительной силы, превышающие по выразительности, сложности и глубине психологического состояния завершенную работу.
В начале 1894 года картина была отвезена в Петербург. Цензура запретила ее экспонировать на выставке. На этот запрет
ответил словами: «Искусство имеет жизнь свободную, независимую и старалось и старается теперь везде освободиться от зависимости, но освобождение будет не в понижении идеала, а, напротив, в росте идеала».Хотя картина и не была экспонирована на выставке, ее повидал почти весь Петербург. Квартиру близких знакомых Ге, в которой находилось полотно, стали посещать сначала по записочкам автора, а затем и без них художники, критики, врачи, чиновники, студенты. Хозяйка дома вела записи разговоров и суждений посетителей. Многие часами просиживали перед этим холстом, завязывали знакомства, вели сердечные, задушевные разговоры, плакали и обнимались.
По пути в Петербург
завез картину в Москву к Льву Николаевичу Толстому. Великий писатель просил оставить его одного, и, (когда автор через некоторое время пришел в комнату, он застал Толстого в слезах. «Он обнял меня, — вспоминал после Ге, — и оказал: — Друг мой, я чувствую, что это именно так я было. Это выше всего, что вы сделали».Третьяков, также видевший картину в Москве, очень хвалил ее, но сказал, что она не художественна.
отвечал, что она и ие могла быть художественной в том смысле, как это привыкли считать. Каждое живое, новое художественное выражение никогда сразу не становилось общим. Старые, привычные представления о художественном являются тормозом для живого движения в искусстве. «Если бы это сказал другой, — продолжал Ге, — я пропустил бы, но от Вас, которого люблю, мне больно услыхать это слово, от Вас, сделавшего так много для живого искусства. Это слово не наше, а наших врагов. Оно противоречит всей и Вашей и нашей деятельности».Так защищал
свое новаторство. В его ответе нет отрицания художественного вообще, наоборот, он утверждает необходимость художественного, но живого, нового, действенного. За это били передвижников все их враги, сначала академики, с их строго нормированными эстетическими понятиями, затем декаденты, но победило все же живое, действенное искусство.Мы лишены возможности видеть «РаспятиеРаспятие. 1894Холст, масло». После смерти картина была продана за границу, у нас же осталась «ГолгофаГолгофа. 1893Холст, масло, 222,4 x 191Государственная Третьяковская галерея» (1892 г., Третьяковская галерея), неоконченное произведение художника, которое создавалось одновременно с «РаспятиеРаспятие. 1894Холст, маслом».
В этом своем неоконченном виде «ГолгофаГолгофа. 1893Холст, масло, 222,4 x 191Государственная Третьяковская галерея» несет в себе те замечательные живописные богатства, которые часто погашались художником к моменту окончания работы над произведением. В «Голгофе» холст покрыт сложной и удивительно красивой гаммой сильных, резких и очень выразительных по своему психологическому звучанию цветов. На фоне широко и свободно написанного заднего плана» выступает, запрокинутая назад и полуприкрытая руками голова Христа. Бурная, широкая живопись фона и тонкая трактовка головы создают необыкновенно сильный, выразительный контраст. Живопись фона, земли, света и теней воспринимается как колористический аккомпанемент страшным переживаниям идущего на казнь человека. В атом своем виде картина окончательно убеждает нас в том, что пользовался цветом не только для передачи пространства и формы, но и для усиления образно-психологической сущности живописного произведения.
«Голгофой» закончился творческий путь художника. Он умер 14 июня 1894 года на украинском хуторе. Его жизнь была полна забот о семье, о средствах, но никогда, даже в самые тяжелые минуты, он не торговал своим творчеством.
ненавидел торговлю искусством и боялся покровительства людей, далеких от интересов народа.Понимание народной души, знание народной жизни — вот что ценил он в творчестве художника.
Это был новатор, борец и мученик, создатель большого и подлинно гуманистического искусства.
В. Костин
Из серии «Массовая библиотека Искусство», 1946 год