Пути молодых скульпторов. 1977. Автор: И. Светлов
Но в творчестве Баранова есть и свои противоречия. В одном из вариантов исполненной им статуи Ломоносова (1974) подчеркивание телесности, обыгрывание деталей костюма превалируют над духовно-исторической характеристикой образа. Интересно задуманный портрет ученого XVIII века Рихмана, изображенного в старинном интерьере, вызывает определенные сомнения: по-видимому, убедительней, нежели суховатая графичность, было бы здесь более многоплановое решение, более продуманное использование контрастов. Забота о единстве целого сохраняет свое значение, какую и манеру художник не избрал. Когда же он акцентирует вещественную предметность изображения, это-требует особой отчетливости замысла, точного выбора пластических средств.
Однако использование этого приема связано и с пассивностыо художественного сознания, ориентацией на узкие стилевые задачи. Нередко создание некоего действительности ограничивается лишь набором повествовательных мотивов. Чтобы оправдать подобные прозаические устремления, авторы подчас ссылаются искусство Возрождения и классицизма, забывая, однако, что у художников того времени конкретность в изображении человека и предметного мира была подчинена воплощению идеалов мировоззрением эпохи.
Все чаще в искусстве молодых наблюдается и более творческое обращение к традициям, переосмысление их в связи с проблемами наших дней, с современным мироощущением. Показателен в этом плане опыт И. Казанского.
— Мастер эпохи Возрождения. — говорил И. Казанский, — хотел сделать «как в жизни». Художник двадцатого века находится на иной ступени. Для него главное не представить «как в жизни», а открыть еще один аспект жизни. Такой подход принципиально отличен от самодовлеющего утверждения иллюзорности. Конечно, момент иллюзорности есть и у Казанского, например, в его композиции «Школа» (в фигурах родителей, идущих с детьми вверх по лестнице). Но здесь он сопряжен с активной разработкой пространства, несет в себе обобщенно-символическое значение. Независимо от задач, которые ставил перед собой художник, образ в целом имеет и определенный философский подтекст (преодоление жизненных преград, ступени познания). Все чаще И. Казанский обращается к работе в архитектурной среде.
В больших настстенных рельефах для физического института в Пущино, здания Советского посольства в Париже и архитектурного комплекса канала «Москпа-Волга» он активно использует выразительность предметных форм в пространстве.
Сегодня особенно важно поддерживать стремление мо лодых скульпторов работать в области декоративного и монументального жанра, в синтезе с архитектурой. Чтобы направить талант молодых на решение больших социальных задач необходимы регулярные выставки эскизов и проектов специальные конкурсы, тематические заказы. К сожалению участие молодых художников в проектировании и осуществлении архитектурно-пространственных комплексов пока еще случайно и редко.
А именно работа в синтезе с архитектурой часто дает возможность выявить истинный характер дарования художника. Он начинает творить более уверенно, свободно. Так например, И. Савранская после портретов и интересных' объемно-пространственных композиций («Театр»), отмеченных подчеркнуто-вещественной конкретностью изображений создала аллегорические группы для здания театра в Красноярске. Они раскрыли декоративный талант мастера, присущее ей тонкое индивидуальное ощущение пластики, творческое осмысление традиции барокко.
В последнее время все большее внимание на выставках привлекают работы молодых грузинских скульпторов. Произведения А. Монаселидзе, изображающие типы народных характеров, исполненные с добродушной иронией, восхищают свободой, уверенностью композиционных решений и при всей гротескной экспрессии — подлинно скульптурной цельностью. Однако в творчестве мастера наблюдается не всегда обоснованный повтор приемов. Работа в области монументального жанра могла бы, на наш взгляд, расширить круг пластических идей скульптора, придать большую сложность его образному миру.