Станислав Юлианович Жуковский. Жизнь и творчество.. 1974. Автор: И.И. Станкевич
Движение цвета и точно переданное состояние летнего дня, как и всегда у Жуковского, подчеркивает тишину безлюдного интерьера. Природа присутствует здесь ровно настолько, чтобы привнести ощущение жизни, вместе с тем реальность призвана лишь оттенить поэзию прошлого.
Теперь к середине второго десятилетия ПлотинаПлотина. 1909Картон, темпера, акварель, 73,5 x 98Костромской государственный объединенный художественный музей», «Первые предвестники весныПервые предвестники весны. 1910Картон, темпера, акварель, гуашь, 74 x 103,5Государственный Русский музей», «МельницаМельница. 1913Холст, масло, 67 х 84Музей-квартира И.И. Бродского» и интерьеры зрелой поры, не хотели мириться с тем, что привычное и эллегическое повествование о былом, былая поэзия тишины, покоя, уюта теперь все чаще заменяются господством богатой мебели, безделушек, цветов? Но ведь Жуковский — модный художник, баловень, и каждый его почитатель и любитель искусства спешит обзавестись большим или, на худой конец, малым Жуковским, вспоминает Л. Б. Януш. Все справедливо считают его левитановцем, но, стоя рядом, трудно рассмотреть, какими именно гранями его искусство соприкасается с искусством учителя. То, что пело в полотнах Жуковского, было интуитивной находкой, художническим озарением, рождая неповторимость того или иного пейзажа — наверное, это от Левитана. Но когда найденное «случайно» обретает закономерность приема, то много раз повторенные «находки» становятся привычной манерой. У никогда не видно приема, он остается достоянием одного только автора, предпочитающего делиться со зрителем главным — душевным переживанием.
— признанный всеми мастер, чтимый в Товариществе передвижников и «Союзе русских художников». Он давно уже академик и автор работ, отмеченных золотыми медалями на международных выставках. Отчего же современники спорят об его искусстве. Одни принимают изощренность мастерства за новый этап, другие все настойчивее говорят о затухании поисков, о повторении собственных достижений. Может быть потому, что художник и у передвижников и в «Союзе» выставляет очень близкие реплики какого-нибудь одного произведения. Или оттого, что после таких безусловных шедевров, как «еще в расцвете сил и далеко не исчерпал своих возможностей. Но замкнувшийся круг сюжетов в известной мере означает завершенность поисков, побуждает художника к отшлифовке, к ювелирной отделке какой-то одной грани собственного искусства. В данном случае речь идет об усилении уже изученных интонаций, о более выразительной передаче яркого солнца. Произведения Жуковского можно отличить еще по одному очень характерному признаку: по системе живописных гармоний. При всем многообразии этих гармоний в их цветовой концепции проглядывает определенный принцип. Заметно усилившаяся тяга к красивости чувств и красок приводит художника иногда к тривиальным эффектам. Сейчас все чаще в его полотнах, прежде «безлюдных», но оживленных незримым присутствием человека, где-нибудь за роялем, в углу ли комнаты, на террасе ли, сидят грустные дамы и вспоминают о прошлом. Возникает ощущение, будто художник обращается к своим героиням за помощью, призывая их стать посредниками между ним и зрителем. Портреты их одноплановы, скорее это зарисовка эмоций, обуревающих автора. Женщины чем-то встревожены, о чем-то грустят. Может быть, тревога начинает прокрадываться и в сердце Жуковского. Трудно объяснить причину тех или иных настроений мастера. Казалось, что Жуковский избегал открытых столкновений с идейными противниками «Союза», хотя и присоединялся к групповым заявлениям своих товарищей. Но это спокойствие было обманчивым. Он проявил горячую заинтересованность и неожиданный пыл, когда дело коснулось новых приобретений Третьяковской галереи.
Здесь художник не шел ни на какие уступки мастерам-антиподам, не отступал от эстетических позиций реалистического искусства. «Пора перестать ездить за модами в Париж, — писал он в газету «Русское слово», — пора стряхнуть с себя вековую рабскую зависимость, пора иметь свое лицо...» Революционные события помогли
у найти новые формы участия в жизни отечественного искусства.Октябрьская революция всколыхнула все русское общество, взбудоражила творческие умы, повела за собой прозорливых и мыслящих художников.
, несомненно, принял свершившееся, как и многие уже сложившиеся мастера, стараясь понять внутренний смысл наступающих перемен. Он входил в состав совета Третьяковской галереи и избирался членом жюри объявленного Советским правительством конкурса на лучшие рисунки новых денег, стал членом комиссии по охране шедевров искусства и памятников старины. Общественное служение захватило художника, но проблема творчества оставалась нерешенной. Новые темы, новые образы еще не вошли в сознание, не стали «своими». Чтобы их пережить, требовалось определенное время. В 1917 году Жуковский писал «Интерьер гостиной дворца в Кусково» и невольно спрашивал самого себя, стоит ли поэтизировать не уходящую, как раньше, но уже навсегда ушедшую старую жизнь. В богатых апартаментах гулял холод, и хотелось бежать из них на открытый воздух, к природе. Не разрешив сомнений, Жуковский уехал из Москвы в Тверскую губернию.Здесь, в Поддубьях, в сельской школе работала учительницей его племянница М.Б. Жуковская, а совсем рядом поселился пейзажист
— давний и верный друг. Художника встретили с большой радостью, ему всячески помогали. Племянница в тулупе и валенках самоотверженно стояла у мольберта и держала фонарь «летучая мышь», пока он писал этюд зимней ночью.