Станислав Юлианович Жуковский. Жизнь и творчество.. 1974. Автор: И.И. Станкевич
ОзероОзеро. 1919Холст на картоне, масло, 36,5 x 61Северо-Осетинский государственный художественный музей имени М.С. Туганова» (1919), мечтая воплотить в ней представление о «большой» природе. Широта и простор переданы в «Озере» с редкой убедительностью, но в самом содержании замысла не хватало внутренней цельности и не было нужного обобщения. В следующий свой приезд Жуковский исполнил несколько весенних пейзажей. Мастерство как будто не изменяло художнику, но весна «состарилась» на его полотнах. Не было уже ни прежнего трепета, ни захватывающей остроты чувства.
не останавливали ни ненастная погода, ни накопившаяся с годами усталость. Летом он задумал картину «Кажется сомнительным для такого художника, как
, и эффект «Утра» (1919?). Слишком много красивостей для одного пейзажа: здесь и кружево темных деревьев, и туман над синей рекой, и желтоватая луна на утреннем небосклоне, усеянном потухающими бледными звездами. Мастер словно не рассчитывает уже на скромный арсенал средств, которыми пользовался в прежние годы. И краски его становятся слишком яркими, не всегда согласованными друг с другом.Пейзаж с речкойПейзаж с рекой. Холст, масло., 43 x 60Омский областной музей изобразительных искусств имени М.А. Врубеля», 1920) и постепенно терял веру в себя. Тогда он обратился к самому себе, к своему прошлому творчеству, надеясь разрешить мучительные сомнения и вернуть потери. В 1921 году Жуковский открыл небольшую персональную выставку. Она не оправдала его ожиданий, больше того, вызвала суровую критику. Сначала художник не хотел сдаваться, он продолжал напряженно работать. Поехал на Крайний Север писать пейзажи. В этой твердости он мог бы обрести необходимую силу, но под влиянием минуты Жуковский совершает роковую ошибку. В 1923 году он поехал в Варшаву, думая, что ненадолго, но осел в Польше. Получаемые им дипломы, щедрые награды и ежегодное участие на польских и зарубежных выставках не могли заменить главного — творческого общения с близкими по духу художниками. В те годы Жуковский писал интерьеры королевского дворца в Лазенках, лирические пейзажи и даже портреты. В поисках излюбленных мотивов он ездил в Беловежскую и Свисловскую пущи. Но покинутая им земля России манила неудержимо. В тоске он писал племяннице: «Ты там, Маныку, не понимаешь, какая ты счастливая, что видишь русскую березку и иван-чай». Оторвавшись от родных корней, Жуковский с трудом приживался на другой почве, не создал ничего значительного, что можно было бы поставить рядом с «Плотиной», «Мельницей», даже с «Озером». Двадцать два года он пристально следил за событиями и ждал какой-либо весточки из Москвы. Тосковал по родным местам.
по-прежнему был искренен, он по-прежнему любовался всем тем, что видел вокруг. Но, стремясь к «решенности» работы, не хотел расставаться с подробностями, увлекался перечислением мелочей («Немецко-фашистская оккупация положила конец всем мирным иллюзиям. Все жители польской столицы, не захотевшие смириться, оказались в лагере для военнопленных. Среди них —
, которому к тому времени исполнился семьдесят один год. Он и умер там, в лагере, в Пруткове и похоронен в общей могиле. В книге «Наши потери» имя Жуковского названо среди других крупных деятелей польской культуры, пострадавших от второй мировой войны.