Суриков Василий Иванович [1848—1916]

В. Суриков из собрания Государственной третьяковской галереи. 1984. Автор: Большакова Л.А.

Творчество Василия Ивановича Сурикова Суриков Василий Иванович [1848—1916] Великий русский художник, живописец, крупнейший мастер исторической живописи. Учился в петербургской Академии художеств. Был членом Товарищества передвижников с 1881 по 1907 г., затем перешел в "Союз русских художников". С 1895 г. был ... — одно из высших достижений русской художественной культуры. Суриков обладал удивительным даром живописца и уникальной интуицией, позволявшей ему как бы воочию видеть картины далекого прошлого, понимать те закономерности, которые связывают его с настоящим. Художник принадлежал к демократической школе живописи, видевшей в народе носителя красоты и добра.

Сложению творческой индивидуальности Сурикова способствовали впечатления детства и юности, проведенных в Сибири. Он происходил из потомственных казаков, чем всегда гордился. Суровая сибирская действительность, природа, нравы и обычаи, во многом сохранявшие черты старинного уклада, учили стойкости и мужеству, заставляли ценить в человеке прежде всего эти качества. «Жестокая жизнь в Сибири была. Совсем XVII век», — вспоминал впоследствии художник. Одно из самых сильных впечатлений детства — публичная казнь в Красноярске. «Смертную казнь я два раза видал. Раз трех мужиков за поджог казнили. Один высокий парень был, вроде Шаляпина, другой — старик. Их на телегах в белых рубахах привезли. Женщины лезут, плачут, родственницы их», — рассказывал Суриков Суриков Василий Иванович [1848—1916] Великий русский художник, живописец, крупнейший мастер исторической живописи. Учился в петербургской Академии художеств. Был членом Товарищества передвижников с 1881 по 1907 г., затем перешел в "Союз русских художников". С 1895 г. был ... уже в старости М.А. Волошину. Этому воспоминанию суждено было ожить в картине «Утро стрелецкой казни». Из рассказов своих близких и земляков художник черпал исторические были. В них, как и в любимых им исторических сочинениях, его привлекали примеры человеческого героизма.

Первые эстетические представления Сурикова складывались в общении с природой, старинными книгами и вещами, украшенными орнаментом, узорочьем, многоцветьем, характерным для искусства и быта семнадцатого столетия. «Там самый воздух казался старинным. И иконы старые, и костюмы. И сестры мои двоюродные — девушки, совсем такие, как в былинах поется про двенадцать сестер. В девушках была красота особенная, древняя, русская. Сами крепкие, сильные. Волосы чудные. Рукоделием они занимались: гарусом на пяльцах вышивали. Песни старинные пели тонкими певучими голосами», — рассказывал художник. Эти впечатления несомненно способствовали раннему пробуждению его художественного дарования. Оно привело Сурикова в 1869 году в Петербургскую Академию художеств, где он стал учеником замечательного педагога П.П.Чистякова, воспитавшего многих знаменитых русских художников. Академия вооружила Сурикова профессиональным мастерством, обогатила знанием европейского искусства.

Суриков окончил Академию в 1875 году, получив золотую медаль за программную работу «Апостол Павел объясняет догматы веры в присутствии царя Агриппы, сестры его Береники и проконсула ФестаАпостол Павел объясняет догматы веры в присутствии царя Агриппы, сестры его Береники и проконсула Феста. 1875Холст, масло, 142 x 218.5Государственная Третьяковская галерея». Патетика, свойственная академическим композициям, подчинена здесь созданию образа убежденного, сильного духом человека, безбоязненно отстаивающего свои верования. Психологически верно переданный в картине драматизм ситуации, зрелость живописного решения предсказывают будущего большого мастера.

В 1878 году Суриков Суриков Василий Иванович [1848—1916] Великий русский художник, живописец, крупнейший мастер исторической живописи. Учился в петербургской Академии художеств. Был членом Товарищества передвижников с 1881 по 1907 г., затем перешел в "Союз русских художников". С 1895 г. был ... окончательно переезжает в Москву, и отныне Москва становится неотъемлемой и важной частью его жизни. «Я как в Москву приехал, прямо спасен был. Старые дрожжи, как Толстой говорил, поднялись . . . Памятники, площади, — они мне дали ту обстановку, в которой я мог поместить свои сибирские впечатления».

В Москве Суриков приступает к осуществлению давнего замысла — к созданию картины о жизни Руси начала царствования Петра I. Празднества по случаю двухсотлетнего юбилея Петра совпали со временем обучения Сурикова в Академии. То пристальное внимание, с каким обратилось к личности Петра и его эпохе русское общество, способствовало укреплению суриковского замысла. «Я в Петербурге еще решил «Стрельцов» писать. Задумал я их, еще когда в Петербург из Сибири ехал. Тогда еще красоту Москвы увидел... Как я на Красную площадь пришел — все это у меня с сибирскими воспоминаниями связалось. Когда я их задумал, у меня все лица сразу так и возникли... «Стрельцы» у меня в 1878 году начаты были, а закончены в восемьдесят первом».

На картине — раннее московское утро, страшное утро казни стрельцов после их последнего бунта 1698 года. Среди толпы, заполнившей Красную площадь, выделяются стрельцы в белых рубахах смертников, с зажженными свечами в руках. Последние минуты перед казнью, минуты предельного душевного напряжения. Художник сталкивает в психологическом противоборстве стрельцов и царя: исторически первые олицетворяли старую, уходящую Русь, а Петр — новый, поворотный этап в жизни русского государства. В образе рыжебородого стрельца выражена вся неуемная сила бунтарей, их ненависть к царю. Поединок взглядов стрельца и Петра составляет психологическую ось композиции, на которую как бы нанизываются физические и душевные страдания казнимых, их мужество, плач и горе их близких. Петр и его сподвижники наделены такой же силой характеров, такой же верой в правоту своего дела, как и их противники. Суриков верно расставляет исторические акценты, отдавая должное государственной миссии Петра, но восхищается он несгибаемой стойкостью духа стрельцов. Народ у Сурикова предстает как разорванная в какой-то момент общность, страдающая от расхождения жизненных и государственных целей. Характерна деталь, словно воочию увиденная художником: преданные Петру преображенцы бережно ведут обессилевшего от пыток молодого стрельца. В этом моменте проявилась правда народных судеб, ломаемых Петром на пути европеизации России. Художник вкладывает в изображаемое событие общегосударственный, общенародный смысл. Поэтому он переносит казнь из Преображенской слободы, где она в действительности происходила, на Красную площадь, в центр государственной жизни Руси.

Архитектурный фон служит своеобразным символом противостояния двух лагерей. Четкий ритм вертикалей и горизонталей стен и башен Кремля, как и строгие ряды Преображенских солдат и свиты царя, рождает ощущение порядка, силы государственной власти. Стрельцов художник пишет на фоне как бы обезглавленного собора Василия Блаженного. Сложное движение архитектурных форм собора оттеняет хаотичное, беспорядочное движение толпы. Вспоминаются слова Сурикова: «В Москве очень меня соборы поразили. Особенно Василий Блаженный: все он мне кровавым казался». Колорит картины создает ощущение близящегося страшного кровопролития. Красный цвет, данный в различных оттенках, присутствует в одежде стрельцов, особенно остро загораясь в соседстве с белым цветом их рубах и черным цветом одеяний скорбящих близких.

Народ — главный герой картины. В противопоставлении народа и царя — дыхание современной Сурикову действительности. В условиях революционной ситуации 70 — начала 80-х годов в центре внимания русской общественности стояла проблема народных судеб, настоящего и будущего. Революционное народничество с его чувством долга перед простым человеком, с его стремлением вывести Россию на путь свободы давало примеры подлинной героической самоотверженности.

9-я выставка передвижников, где впервые демонстрировалась картина Сурикова, открылась 1 марта 1881 года, в день убийства народовольцем И.И. Гриневицким Александра II. Это, конечно, случайное совпадение. Суриков был далек от политики. Но события, происходившие в современной ему России, направляли его общественные симпатии, заставляли в прошлом искать аналоги настоящему. Современники улавливали эту связь, усматривая в содержании картины отзвуки крестьянских выступлений 60-70-х годов XIX века. «Утро стрелецкой казни» произвело на зрителей, по словам И.Е. Репина Репин Илья Ефимович [1844—1930] Великий русский художник, живописец, мастер жанровой и исторической картины, портретист. Педагог, профессор, руководил мастерской, был ректором в Академии художеств. Автор книги мемуаров "Далёкое близкое". Среди его учеников ,..., «впечатление могучее», вызвало «восторг единодушный у всех». С этой картины началась слава художника, поставившая его имя рядом с именем М.П. Мусоргского, гениального создателя народных музыкальных драм.

Сразу же после окончания «Утра стрелецкой казниУтро стрелецкой казни. 1881Холст, масло, 218 x 379Государственная Третьяковская галерея» у Сурикова возникает замысел картины «Боярыня МорозоваБоярыня Морозова. 1887Холст, масло, 304 x 587,5Государственная Третьяковская галерея». «Боярыню МорозоваБоярыня Морозова. 1887Холст, масло, 304 x 587,5Государственная Третьяковская галерея» я задумал еще раньше «Меншикова», сейчас же после «Стрельцов». Но потом, чтобы отдохнуть, «Меншикова» начал».

Суриковский «отдых» — картина «Меншиков в БерезовеМеншиков в Березове. 1883Холст, масло, 169 x 204Государственная Третьяковская галерея» (1883) вызывает восхищение. В русской живописи уже были созданы исторические полотна, воспроизводящие трагические события далекого прошлого, в центре которых стояла судьба выдающейся личности. Эта тема волновала В.Г. Шварца, Н.Н. Ге Ге Николай Николаевич [1831—1894] Выдающийся русский исторический живописец и портретист. Один из основателей Товарищества передвижников.  Мастер психологического портрета, его кисти принадлежит прекрасный портрет Л. Н. Толстого...., И.Е. Репина Репин Илья Ефимович [1844—1930] Великий русский художник, живописец, мастер жанровой и исторической картины, портретист. Педагог, профессор, руководил мастерской, был ректором в Академии художеств. Автор книги мемуаров "Далёкое близкое". Среди его учеников ,.... Но ни у кого из них трагедия отдельной исторической личности не звучала так мощно, так величественно, как у Сурикова. Художник-реалист, Суриков, как и в предыдущей своей картине, обращается к подлинному факту национальной истории: сибирской ссылке фаворита Петра I Александра Даниловича Меншикова, низложенного после смерти Екатерины I.

В холодной темной избе за чтением Евангелия коротает свои дни когда-то удачливый и всесильный временщик. Его окружают дети: Мария (в прошлом невеста Петра II), сын Александр и младшая дочь Александра. Ощущение отгороженности изображенных от мира рождается преувеличенным масштабом фигур в сопоставлении с низким, тесным пространством избы. Этот композиционный прием был подсказан Сурикову воспоминаниями детства: «Комнаты у нас в доме были большие и низкие. Мне, маленькому, фигуры казались громадными, Я потому всегда старался или горизонт очень низко поместить, или фону сделать поменьше, чтобы фигуры больше казались». Сурикова упрекали за преувеличенный масштаб фигуры Меншикова. Но он считал, что «в исторической картине ведь и не нужно, чтобы похоже б ы л о . . . ».  Для Сурикова важнее было передать «дух времени». Художник объединяет всех за столом, за общим, казалось бы, занятием, но разная направленность взглядов разрывает круговую композицию и тем самым дает острее почувствовать психологическое состояние участников сцены. Жизненная трагедия семьи Меншикова просвечивает в душевной разобщенности и духовном одиночестве изображенных людей.

В особой отрешенности отца и старшей дочери угадываются их судьбы: Меншиков и Мария умрут в далеком Березове. Младшие дети по воле Елизаветы, дочери Петра I, возвратятся в столицу. В вынужденном бездействии Меншикова — смысл его трагедии, трагедии сильного, волевого человека, лишенного возможности реализовать свои замыслы. Трагическую обреченность юной Марии, жертвы честолюбивых замыслов отца, подчеркивают болезненная хрупкость, глубокая грусть, черный цвет шубки. «Суриков Суриков Василий Иванович [1848—1916] Великий русский художник, живописец, крупнейший мастер исторической живописи. Учился в петербургской Академии художеств. Был членом Товарищества передвижников с 1881 по 1907 г., затем перешел в "Союз русских художников". С 1895 г. был ...... нашел совершенно особый тип женской красоты — тип несказуемой печали и глубокой чувственной прелести», —писал A.Н.Бенуа. В основу образа Марии лег акварельный этюд с жены художника. По контрасту с этим образом решен образ младшей дочери. Цветистое парчовое платье Александры, нарядная душегрея, оттеняющие ее золотоволосую голову, написаны в радостной, звучной цветовой гамме. Прием контрастного сопоставления персонажей использовался Суриковым и ранее, в картине «Утро стрелецкой казниУтро стрелецкой казни. 1881Холст, масло, 218 x 379Государственная Третьяковская галерея» (гнев — и бессилие горя; покорность судьбе — и взрыв отчаяния). Существует определенная преемственная связь и колористических достижений Сурикова в этих двух картинах. В «Стрельцах» художник устанавливал зависимость цветовых свойств предметов от особенностей световоздушной среды, развивая тем самым реалистические тенденции, свойственные искусству XIX века. «В «Меншикове» все насыщено цветом, и с такой расточительной щедростью, которая по плечу только гениям», — так определяются живописные достижения художника в монографии В.С. Кеменова «Историческая живопись B.И. Сурикова». Художник вводит двойное освещение: теплый свет лампадки и холодный свет зимнего дня, льющийся из узкого слюдяного окна (в «Стрельцах» пламя свечей спорило с холодным воздухом осеннего утра). В этой сложной световой среде приглушенно, как бы под сурдинку, звучат темно-красные, янтарные* золотые, синие, серебристо-голубые красочные пятна. Колорит произведения передает эмоциональную атмосферу глубокой человеческой драмы и служит выражением красоты материального мира. Фактурная и красочная прелесть меха, бархата, парчи, стекла переданы в «Меншикове» вдохновенно и конкретно. Упругий мазок, лепящий форму предметов, создает впечатление скрытого непрерывного движения, усиливает драматическое напряжение полотна.

М.В. Нестеров в своих мемуарах «Давние дни» писал о картине: « . . . Мы с великим увлечением говорили о ней, восхищались ее дивным тоном, самоцветными, звучными, как драгоценный металл, красками.

«Меншиков» из всех суриковских драм наиболее «шекспировская» по вечным, неизъяснимым судьбам человеческим. Типы, характеры их, трагические переживания, сжатость, простота концепции картины, ее ужас, безнадежность и глубокая волнующая трогательность —все, все нас восхищало».

П.М. Третьяков помещает это полотно в своей галерее, в одном зале с «Утром стрелецкой казни». На деньги, полученные у Третьякова за картину, Суриков отправляется в зарубежное путешествие по Германии, Франции, Италии, Испании. Он внимательно вглядывается в открывающуюся перед ним жизнь, изучает Веронезе, Тициана, Тинторетто, любовь к которым была привита ему в годы обучения в Академии П.П.Чистяковым. Внимание Сурикова приковывает и современное европейское искусство. Много-и увлеченно работает художник над этюдами. В одном из писем на родину Суриков признает: «Да, колорит — великое дело! Видевши теперь массу картин, я пришел к тому заключению, что только колорит вечное неизменяемое наслаждение может доставить, если он непосредственно, горячо передан с натуры». Картина «Сцена из римского карнавала» (1884), показанная на 13-й передвижной выставке 1885 года, свидетельствует о новых колористических исканиях Сурикова. Изображена юная римлянка в розовом домино. Открытая, звучная цветовая гамма полотна, его откровенно радостный строй представили Сурикова с непривычной для его художественного облика стороны. 

За границей Суриков много рисовал, с особым увлечением работал в технике акварели. Он изображал улицы Помпеи и Неаполя, Рима и Флоренции, Гренады и Севильи, писал архитектурные памятники. Среди этих безупречных по колористическому мастерству работ особой гармонией наполнена акварель «Неаполь. Набережная» (1884), пленяющая чистотой и прозрачностью общего серебристого тона; в ней, несомненно, отразились воспоминания о полотнах Веронезе. «Мне всегда нравится у Веронезе серый нейтральный цвет воздуха, холодок... Тона Адриатического моря у него целиком в картинах», — писал художник. Акварели Сурикова, создававшиеся им в России и за границей, составляют особый пласт наследия художника. Они способствовали расцвету этой техники в русском искусстве начала XX века. Для Сурикова-акварелиста характерны тонкость колористических переходов, точность наложения мазка, верность натуре и умение выразительно, предельно реалистично передавать своеобразие природы, будь то солнечная Италия, или сумрачная Минусинская степь, или полные красок и жизни города Испании.

Во время своего заграничного странствия Суриков не переставал вынашивать замысел «Боярыни МорозовойБоярыня Морозова. 1887Холст, масло, 304 x 587,5Государственная Третьяковская галерея». Об этом свидетельствуют первые наброски картины, запечатленные в альбомах, ныне хранящихся в отделе графики Третьяковской галереи. Серебристые тона Адриатики, колорйстические достижения импрессионизма Суриков Суриков Василий Иванович [1848—1916] Великий русский художник, живописец, крупнейший мастер исторической живописи. Учился в петербургской Академии художеств. Был членом Товарищества передвижников с 1881 по 1907 г., затем перешел в "Союз русских художников". С 1895 г. был ... уже тогда примерял к зимней атмосфере московского дня, в которой развернутся события его будущей картины.