В.В. Стасов. Из серии «Массовая библиотека». 1948. Автор: А.К. Лебедев
Могучий старик богатырского телосложения, с открытым, смелым выражением лица, умным, проницательным взором смотрит ка зрителя с портретов, в которых великий художник
запечатлел Владимира Васильевича Стасова. Вдохновенное лицо Стасова говорит о красоте и сложности его духовного облика, о кипучести и страстности его характера.С замечательной силой выразил художник не только внешний облик, но и внутреннюю сущность этого выдающегося деятеля русской художественной культуры. Стасов действительно был человеком большого таланта, внутренней силы, неистощимой энергии и подкупающей прямоты.
Он был широко образован и разносторонне одарен, выступая одновременно и как музыкальный критик, и как ученый-этнограф, и как археолог, и как художественный критик. В этой разносторонней деятельности им руководило одно — безграничная и страстная любовь к родному народу и стремление помочь росту и процветанию русской художественной культуры. А.М. Горький сказал о Стасове, что «его стихией, религией и богом было искусство, он всегда казался пьяным от любви к нему».
В.В. Стасов родился в 1824 году в Петербурге, в семье известного русского архитектора В. П. Стасова. Под влиянием отца у мальчика рано пробудился интерес к искусству. С увлечением знакомился он с многочисленными альбомами, гравюрами и книгами по искусству, хранившимися в домашней библиотеке, слушал серьезную музыку, рисовал, ездил вместе с отцом на постройки и там интересовался работой скульпторов и художников. В 1836 году он поступил в закрытое учебное заведение — Училище правоведения, которое и закончил в 1843 году. Обстановка в училище была благоприятной для развития интереса мальчика к искусству. Особенное внимание уделялось занятиям музыкой. Стасов учился игре на фортепиано сразу у двух известных педагогов — Тензельта и Герке и стал хорошо играть на этом инструменте. В числе друзей Владимира Васильевича в этот период времени был А.Н. Серов, ставший впоследствии известным композитором. Вокруг Стасова и Серова группировалась молодежь, пылко обсуждавшая вопросы художественной жизни.
После окончания училища интерес Стасова к искусству проявился еще больше. Он еще ревностнее стал читать книги по искусству, посещать концерты, выставки и музеи.
Большое значение имело для него знакомство с произведениями Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Дидро, Лессинга и Белинского.
Позднее Стасов познакомился с сочинениями Герцена и Чернышевского. Глубокое уважение Стасова к Герцену еще более укрепилось в результате их личного знакомства. Особенно большое влияние на взгляды художественного критика оказал Чернышевский. Белинского и Чернышевского Стасов всегда потом называл своими «воспитателями» и «руководителями».
Время первоначального формирования общественно-политических и художественных взглядов, а также моральных качеств Стасова совпало с периодом, предшествовавшим реформе 1861 года. Вся передовая, честная, демократически настроенная русская интеллигенция этого времени вела решительную борьбу с устоями и пережитками крепостничества. Стасов как передовой деятель своего времени был человеком демократических убеждений, республиканских взглядов, страстным противником самодержавно-крепостнического строя, горячим патриотом, страдавшим и болевшим за родной народ, его судьбы и интересы.
, в своих воспоминаниях о Стасове, так характеризовал политические взгляды критика: «В.В. Стасов был истинным республиканцем в душе, он ждал ее (то есть республики) осуществления». Стасов был атеистом, борцом против узкого национализма и антисемитизма, горячим защитником равноправия женщин и поборником женского образования.Белинский, а затем и Чернышевский выдвигали перед литературой и искусством требование реализма, народности, активного участия в освободительном демократическом движении. Стасов стал убежденным сторонником и популяризатором этих передовых идей.
Еще будучи воспитанником Училища правоведения, Стасов написал свою первую музыкально-критическую работу. Однако впервые напечатать статью в журнале ему удалось лишь в конце 40-х годов. С этого времени в продолжение всей своей жизни Стасов систематически публикует свои критические работы по изобразительному искусству и музыке, а также письма, воспоминания и статьи современных ему художников и композиторов —
, , , , Глинки, Бородина и др., стремясь оставить потомству возможно более полную картину их жизни и творчества.Поступив в 1857 году в Петербургскую публичную библиотеку, Владимир Васильевич проработал в ней около пятидесяти лет, много сделав для процветания ее художественного отдела.
На протяжении всей жизни Стасов многократно совершал поездки за границу с целью изучения памятников искусства и культуры. Он бывал в Англии, Франции, Германии, Австрии, Бельгии, Чехии, Голландии, Италии, Испании. С той же целью он много путешествовал и по России.
писал о Стасове: «Мне посчастливилось сделать в его обществе большое путешествие по музеям Европы: Париж — Лувр, Антверпен, Брюссель, Дрезден, Амстердам, Гаага, Нюренберг, Мадрид, Севилья, Гренада, Альгамбра, Кордова, Толедо и пр. пр... Все лето, из города в город, где только были замечательные собрания художественных шедевров. Все это в совершенстве знал Владимир Васильевич и не пропускал ничего. Неоднократно я был удивлен, как не специалист, не художник, он часто останавливал мое внимание на вещах, которые я не вдруг раскрывал. Действительно, такую тонкость мог оценить только человек, глубоко знающий и страстно любящий искусства».Стасов лично общался и переписывался со многими выдающимися людьми своего времени, среди которых были писатели — А. Толстой, Герцен, Тургенев, Гончаров, Шевченко, Зола, Гюго, Горький; музыканты — Лист, Берлиоз, Россини, Чайковский, Глинка, Мусоргский, Бородин, Балакирев, Римский-Корсаков, Даргомыжский, Рубинштейн, Серов, Кюи, Глазунов; художники —
, , , , , , ; ученые — Менделеев, Боткин, Сеченов, Буслаев; артисты — Петров, Самойлов, Савина, Шаляпин и др.Даже этот простой перечень имен и фактов говорит об огромном идейном и духовном богатстве окружавшей Владимира Васильевича среды и показывает, что он находился в центре событий художественной жизни, на столбовой дороге развития современного ему искусства.
Велико значение музыкально-критической деятельности Стасова, которого А.А. Жданов назвал «большим музыковедом». Едва ли не первым среди музыкальных критиков той эпохи он по достоинству оценил и здироко популяризировал творчество великого русского композитора М. И. Глинки, автора опер «Иван Сусанин» и «Руслан и Людмила», непонятого тогда и неоцененного.
Стасов близко подружился с кружком русских композиторов, названных им «Могучей кучкой», куда входили Мусоргский, Балакирев, Кюи, Бородин И Римский-Корсаков. Советами, внимательной и чуткой критикой, популяризацией достижений Владимир Васильевич буквально взрастил и выпестовал «Могучую кучку». Стасов в ряде случаев выступал даже как своеобразней соавтор композиторов, создавая сценарии опер, разрабатывая и подыскивая сюжеты, образы для музыкальных произведений. Так, оперы «Князь Игорь» Бородина и «Садко» Римского-Корсако-ва были написаны по сценарию, разработанному самим Стасовым на основе народного эпоса. Немало помог он и Мусоргскому в его работе над операми «Борис Годунов» и «Хованщина», и Римскому-Корсакову в создании «Сказки о царе Салтаме», «Пскошитяики», «Щехеразады». По программе, составленной Стасовым, написал свое произведение «Буря» П.И. Чайковский. Предлагая композитору тему, сюжет или образ, Стасов строго учитывал индивидуальность дарования музыканта. В своих воспоминаниях критик говорил, например, как он смотрел на своеобразный талант Бородина, указывая ему тему для «Князя Игоря»: «Мне казалось, что тут заключаются все задачи, какие потребны для таланта и художественной натуры Бородина: широкие, эпические мотивы, национальность, разнообразнейшие характеры, страстность, драматичность».
Стасов требовал, чтобы русские композиторы создавали идейные, реалистические произведения, понятные народу и откликающиеся на его запросы. Он развивал в них любовь и интерес к народной музыке, которая должна являться богатейшим источником их творческого вдохновения. Стасов воспитывал у русских музыкантов чувство протеста против рабского низкопоклонства перед заграничной культурой и достиг в этом огромных успехов. На совещании деятелей советской музыки в ЦК ВКП(б) в 1948 году А.А. Жданов сказал: «Очень хорошо об отношении русской музыки к музыке западноевропейской сказал в свое время Стасов в статье «Тормозы нового русского искусства», где он писал: «Смешно отрицать науку, знание в каком бы то ни было деле, в том числе и в музыкальном, но только новые русские музыканты, не имея за плечами, в виде исторической подкладки, унаследованной от прежних столетий, длинной цепи схоластических периодов Европы, смело глядят науке в глаза: они уважают ее, пользуются ее благами, но без преувеличения и низкопоклонства. Они отрицают необходимость ее суши и педантских излишеств, отрицают ее гимнастические потехи, которым придают столько значения тысячи людей в Европе, и не верят, чтоб надо было покорно прозябать долгие годы над ее священнодейственными таинствами».
Композиторов «Могучей кучки» многие современники, в том числе и такие выдающиеся, как, например, И.С. Тургенев, недооценивали, не понимая их огромного значения для русской культуры.
Вразрез с этим мнением Стасов горячо выступил в их защиту, разъясняя публике национальный характер творчества новых композиторов, большую идейную значимость их произведений.
Мусоргский верно выразил мнение некоторых видных русских музыкантов, когда писал Стасову:
«А любы Вы мне, что горазды толкать всероссийских сурков, не вовремя спящих и не вовремя бодрствующих... Без Вас я пропал на 3/4 пробы. Лучше Вас никто не видит, куда я бреду...
Никто жарче Вас не грел меня во всех отношениях, никто проще и, следовательно, глубже не заглядывал в мое нутро, никто не указывал мне путь-дороженьку».
Особенно плодотворна была деятельность Стасова как художественного критика. Своей критической деятельностью он оказал прогрессивное влияние на судьбы русского искусства, на всю художественную жизнь страны.