Живописец Николай Новиков. 1990. Автор: Б. Вишняков
Все это определило характерные черты творчества послевоенного поколения живописцев. Овладение труднейшими и тончайшими приемами «действительной живописи» (Крамской) стало заветной целью наиболее одаренных художников. Среди них выделяется светлый и сильный талант Н. Ф. Новикова. Природа щедро одарила этого человека, а трудолюбие и поэтическая проницательность обусловили широту диапазона его творческих интересов. И здесь проявилась еще одна особенность живописной культуры этого времени — «универсальность художника» (Б. Ио-гансон), обладающего колористическим глазом, владеющего живой формой и в силу этого способного написать человека в любой среде и обстановке, свободно обращаться к пейзажу, натюрморту, портрету, работать в каждом из них с одинаковой силой живописно-пластической выразительности. Эта универсальность мастерства была воспринята многими молодыми живописцами из «первых рук» — от их учителей и наставников. В творчестве Новикова она воспринимается как органическое свойство его художнической натуры.
Предпосылкой универсальности современного живописца является богатство и «гибкость» его колористической палитры. Поэтому прежде чем сказать о главных картинах художника, мы обратимся к его пейзажным работам, где это качество проявилось особенно ясно. Для такого колориста, как Новиков, пейзаж не просто один из достойных жанров, это его родная стихия, где формируется и постоянно совершенствуется мастерство живописца. По престижным республиканским и всесоюзным выставкам он известен как автор сюжетно-тематичеоких полотен, посвященных жизни современной деревни и событиям Великой Отечественной войны. Выставлялись и пейзажные его работы — «на подвеску». Но и зритель, и критика воспринимали эти красивые пейзажи как «отвлечение» от главного направления творчества. В те времена всеобщего интереса к сюжет-но-тематическйм композициям пейзажные картины и тем более этюды, при всем почтительном отношении к этому жанру, рассматривались как приятный, даже полезный, но все же второстепенный разряд творчества. Между тем пейзажные произведения — и натурные этюды, и композиционные картины этого жанра — составили мощный пласт в творчестве так называемых «картинщиков», отдававших много сил пейзажной живописи и создавших великолепную галерею образов родной природы. Пейзажные произведения Новикова занимают в ней достойное место. Все это стало особенно очевидно на персональной выставке художника в 1977 году, где пейзаж словно бы «затмил» и картины, и портрет. Для многих, даже хорошо знавших творчество Николая Федоровича, это было второе открытие художника.
Разнообразие мотивов, чарующая гармония пространства предметной среды и световоздушного состояния, безупречное чувство тончайших нюансов перехода цвета и тональных отношений с поразительной непосредственностью— «от сердца к сердцу» — передают переживания художника, его восторг перед красотой земного. Его пейзажи погружают в состояние глубокого созерцания изображенного; и зрителю открывается поистине необъятный мир красоты и духовности в самом непритязательном мотиве. «Улыбаешься каждой картине, как улыбаешься живым цветам»,— пишет один из посетителей
выставки. «Все работы разные и живые»,— замечает другой. Одухотворенность его пейзажей изначальна. Они — лирический отклик на окружающее. «Как только выходишь на природу, так чувствуешь себя участником того, что делается вокруг»,— говорит Новиков. Язык колористически богатой живописи позволяет художнику правдиво, точно и сердечно передать то, что он любит и без чего жить не может. Потому-то зритель и воспринимает его пейзажи как «красивые песни, великолепные стихотворения в живописи».
Ощущение единого бытия природы и человека в картинах Новикова — не умозрительно-программная установка, но идущее из глубины души мироощущение. Нетрудно заметить, как его пейзажи легко преобразуются-«неретека-ют» в жанровые полотна с глубоким сюжетным подтекстом. Таковы, например, его картины «Поздний гость» и «Ожидание». В первой сюжетность обозначена изображением лошадки, жующей сено, во второй словно замершей у калитки пожилой женщины. Точность этих смысловых «зачинов» поразительна! Их едва уловимую мелодию как бы «подхватывает» величаво спокойный пейзаж с высоким куполом неба, мерно уходящими вдаль планами. Застывшие в безветрии березы в той и другой композиции придают спокойную торжественность разлившейся от края до края тишине. В воображении рождается чувство таинственности происходящего. Эта многоплановость художественного видения не только следствие одаренности и жизненного опыта, но и результат требовательности и упорного труда.