Жуковский и Левитан. 1980. Автор: Горелов М.И.
Чтобы понять этапное значение этой картины в эволюции русского лирического пейзажа на грани столетий, достаточно сравнить это произведение с теми камерными работами Левитана, в которых он стремился передать трепет живой природы. К этим вещам Левитана следует отнести выше рассмотренную картину «Папоротники на бору» и «НенюфарыНенюфары. 1895Холст, масло., 95 x 128Астраханская государственная картинная галерея им. П.М. Догадина», исполненные в 1895 году. В этих произведениях создан новый тип пейзажа: этюд-картина, но они или слишком натуралистичны («Папоротники на бору») или декоративны («НенюфарыНенюфары. 1895Холст, масло., 95 x 128Астраханская государственная картинная галерея им. П.М. Догадина»). Они, по меткому выражению А.А. Федорова-Давыдова, изображены «натюрмортным» образом, представляют «своеобразный «натюрмортизм». В произведения, связанные с этой новой этюдной формой, не смог внести ни интимности, ни тем более лиричности, и, может быть, потому эта форма имела вспомогательное значение в его творчестве, как некое связующее звено между пейзажем и натюрмортом. «Весенняя вода» является лирическим пейзажем, этюдом-картиной, поэзия которой заключена в самой непосредственности переживания от природы и словно одухотворяет ее. Не случайно эта картина была замечена критикой, оставившей о ней восторженные отзывы и признавшей ее выдающимся произведением.
Неизвестный критик под псевдонимом В.Г. в статье «Весенние выставки картин» среди работ Жуковского, помещенных на 27-й Передвижной выставке, выделяет именно это произведение: «Наконец ... три превосходные картины С.Ю. Жуковского «В глухую полночь» (№ 200), большой зимний пейзаж с приближающимися к усадьбе волками. «Пробуждение природыПробуждение природы (Ранняя весна). 1898Холст, масло, 39,5 x 58Волгоградский музей изобразительных искусств имени И.И. Машкова» (№ 204), с видом на косогор, покрытый еще снегом, тогда как торжествующее синее небо победно сквозит сквозь высокие лишенные листьев деревья, вдоль белой монастырской стены, и в особенности чудная картина, приобретенная Русским музеем императора Александра III, «Весенняя водаВесенняя вода. 1898Холст, масло, 78 x 121Государственный Русский музей» (№ 202), передающая всю прелесть первой весенней поры, столь дорогой русскому сердцу после страшных оков суровой зимы».
В.И.Сизов в статье «XXVII Передвижная выставка картин» писал: «Силой света и поэтическим настроением интересны весенние пейзажи г. Жуковского, в особенности «Весенняя водаВесенняя вода. 1898Холст, масло, 78 x 121Государственный Русский музей», с прекрасной передачей водного, зеркала на первом плане картины. По силе весеннего освещения интересен пейзаж «Пригрело».
«Правительственный вестник» сообщал: «Из молодых пейзажистов обращает на себя внимание Весенняя водаВесенняя вода. 1898Холст, масло, 78 x 121Государственный Русский музей» произведение выдающееся ...».
, свежее и глубокое дарование которого много обещает в будущем. Его «Приведенные отзывы выразили то одобрение, с которым посетители выставки встретили эту картину. Изучая и осваивая творческий опыт Левитана, Жуковский искал и нашел свой самостоятельный путь.
Отличие творческого метода Жуковского и Левитана состоит прежде всего в том, что Левитан мог писать картину по этюдам и даже без этюдов, по впечатлению ежедневных наблюдений природы. У Жуковского наблюдение и впечатление объединялись воедино в процессе работы с натуры при создании картины, когда непосредственное созерцание сразу же подвергалось обобщению.
, как правило, писал картины в мастерской по этюдам в процессе длительной и последовательной работы, тогда как Жуковский обычно их создавал на природе, что было связано со стремлением не упустить пойманное мгновение. Поэтому Жуковский подходил к написанию картины так, как если бы он писал этюд, развивая ту быстроту, которая позволяла ему найти реальное соответствие момента с его передачей на холсте. Сам темперамент художника вполне соответствовал такому методу. Поэтому его картины по самому характеру исполнения, по стремительности мазков и ударов кисти отражают предельное напряжение, определяющее лаконичность и динамичность самих красочных наслоений и сочетаний. Процесс творчества Жуковского был так ускорен, что он, работая на природе, способен был запечатлеть основной момент во всей его неповторимости. Благодаря этим приемам он возвысил этюд до образа картины.
Конечно, ошибочно было бы думать, что
мог обойтись без мастерской и писать картины непосредственно на природе. По-видимому, работая с натуры, он схватывал характерный момент, решал вопросы единства освещения, находил лейтмотив настроения. Типическая деталь в картине обязательно бралась им непосредственно из природы или жизни и писалась с натуры.Затем художник повторно выносил картину на природу, — для нового сопоставления ее с натурой, «проверял» целостность художественного образа. Все остальные стадии творческой работы, требующие длительных размышлений — поиски новых оригинальных композиций, разнообразия и единства красочных гамм, выявление ритмической и гармонической связи, трудоемкие процессы последовательного воссоздания художественного образа, — осуществлялись в самой мастерской. Стремительный набросок, фиксирующий определенное состояние природы, этюд-картина, картина-этюд при последнем сопоставлении с натурой — таков последовательный путь работы.
Расхождения в творческих методах Левитана и Жуковского являются показателем того перелома в развитии русской пейзажной живописи, который произошел в конце столетия, когда работа на пленэре приобретает все большее значение, вытесняя прежний многоступенчатый способ подготовки картин, сочиненных в мастерской по этюдам, по памяти и воображению.
Сам психологический процесс восприятия природы у Левитана был совершенно иным, чем у Жуковского.