Рокотов Федор Степанович [1735—1808]

 

В годы, когда А.П. Антропов Антропов Алексей Петрович [1716—1795] Русский художник. Живописец. Главный живописец Святейшего Синода, академик Императорской Академии Художеств, был предпоследним ревизором иконописания при Святейшем Синоде, учитель знаменитого Левицкого, ученик Андрея Матвеева.  ... еще создавал свои портреты — точные, несколько сухие и тяжеловатые по живописи, — уже выступила, решительно утверждая новое понимание образа человека и живописных средств его воплощения, целая плеяда молодых мастеров второй половины XVIII века. В короткий срок эти мастера выдвинули русскую портретную живопись в один ряд с лучшими произведениями современного им западноевропейского искусства.

Во главе этой плеяды стояли Рокотов и Д.Г. Левицкий Левицкий Дмитрий Григорьевич [1735—1822] Известный русский живописец 18 века. Первым учителем художника был его отец. Учился в Киеве и Петербурге у А.П. Антропова, приехав туда ок. 1758. Под руководством Андропова расписывал Триумфальные ворота, возведенные в Москве по случаю коронации....

Фёдор Степанович Рокотов принадлежит к числу замечательнейших мастеров русского портрета XVIII столетия. Родился в селе Воронцово (ныне – в черте Москвы) в семье крепостных. Числился «вольнорожденным» и, вероятно, был незаконным «хозяйским» ребенком (сыном князя П.И.Репнина?), лишь приписанным к крестьянской семье. С 1760 учился в петербургской Академии художеств. Своеобразие его творчества уже вполне сказалось в 60-х годах, отмеченных появлением ряда лучших произведений А.П. Антропова Антропов Алексей Петрович [1716—1795] Русский художник. Живописец. Главный живописец Святейшего Синода, академик Императорской Академии Художеств, был предпоследним ревизором иконописания при Святейшем Синоде, учитель знаменитого Левицкого, ученик Андрея Матвеева.  .... Однако сравнение даже ранних произведений Рокотова со зрелыми произведениями Антропова совершенно ясно свидетельствует о наступлении нового периода в развитии русского искусства, нового этапа в представлениях о человеческой личности. Портреты Рокотова отличаются такой человечностью и лирической глубиной, которые до того не были свойственны русской портретной живописи.

О жизни Рокотова в условиях его творческого развития известно очень мало. Он происходил из семьи крепостных крестьян. Получив освобождение от крепостной зависимости, он стал в конце 50-х годов достаточно известен, чтобы писать парадный портрет великого князя Петра Федоровича (Русский музей и Третьяковская галлерея). В дальнейшем Рокотов редко пользуется этой формой портрета.

К тому же времени (1757) относится необычная картина Рокотова «Кабинет И. И. Шувалова» — едва ли не первый русский интерьер XVIII века (картина не сохранилась и известна по находящейся в Историческом музее копии, написанной в 1779 году учеником Рокотова А. Зябловым). Рокотов тщательно воспроизвел картины шуваловского собрания, сплошь закрывающие стены кабинета, большой портрет самого И. И. Шувалова (работы де Вельи) и всю обстановку кабинета. Оставаясь документально точным, молодой художник сумел передать атмосферу духовных интересов и культурных запросов широко образованного человека середины XVIII столетия.

В начале 60-х годов Рокотов становится все более и более известным художником. Некоторое время он находился на службе в Академии художеств, выполняя в ней работу административного характера. Чрезвычайно работоспособный, Рокотов вел много заказов. Так, в 1765 году в его мастерской стояло сорок портретов, «в которых было окончены одни головы». Вероятно, в работе принимали участие ученики молодого мастера, выполняя в портретах менее ответственные детали. Современники с изумлением отмечали быстроту работы Рокотова и жизненную проникновенность его произведений: «Ты, почти играя, ознаменовал только вид лица и остроту зрака (взора) его, в тот час и пламенная душа его, при всей его нежности сердца, на оживляемом тобою полотне не утаилася...»— так писал один из знакомых Рокотова о портрете А. П. Сумарокова (Исторический музей), возданном всего лишь «по троекратном действии», то есть в три сеанса.

Стилистику западноевропейского портрета в стиле рококо (явные черты которой у него проступают) постиг, скорее всего, по произведениям работавших в России Л.Токке и П.Ротари. Большое значение для него имели впечатления от коллекции елизаветинского фаворита и выдающегося мецената И.И.Шувалова, которую он изобразил ок. 1757 на картине Кабинет Шувалова (известна по копии крепостного художника А.Зяблова, 1779, Исторический музей, Москва). Для его петербургского периода характерны парадные портреты (великого князя Петра Федоровича, будущего императора Петра III (1758, Русский музей, Петербург, повторение – в Третьяковской галерее, Москва), Г.Г.Орлова в латах (1762–1763, Третьяковская галерея), коронационный портрет Екатерины II (1763, там же; вариант – в Дворце-музее Павловска). В 1765 Рокотов был удостоен звания академика живописи, однако преподавание в Академии не оставляло возможностей для собственной работы, и поэтому художник оставил в том же году Петербург ради Москвы, где брал много заказов и открыл частную школу.
По праву наиболее известны ныне не парадные, а непринужденно-интимные портреты работы Рокотова, которые принято связывать с его московскими годами. Среди ранних вещей этого рода выделяется портрет поэта В.И.Майкова (ок. 1765, Третьяковская галерея), излучающий гордое, мажорное обаяние. Теперь гораздо подвижней и легче становится мазок, гармоничней колорит, в котором прежняя резковатая пестрота уступает место переливчато-нежным созвучиям (цветовые контрасты смягчаются за счет теплых тонов грунта, проступающих сквозь верхние слои краски). К лучшим работам мастера принадлежат также портреты: А.И.Воронцова (около 1765), Н.Е.Струйского (1772) и его жены А.П.Струйской (1772), неизвестного в треуголке (начало 1770-х годов), неизвестной в розовом платье (1770-е годы), В.Е.Новосильцевой (1780), И.И.Барятинского (начало 1780-х годов; все – там же), Е.В.Санти (1785, Русский музей).

Обычно погрудные или поясные, часто – овального формата, эти образы лишены сильных внешних эффектов. Однако они весьма тонко выявляют внутреннюю жизнь моделей, в то же время окутывая их серебристой дымкой, рождающей чувство таинственной недосказанности. В поздних портретах – Новосильцевой или Санти – формы и краски предстают более объемными и четкими, рокайльная дымка как бы рассеивается, уступая место ясному и ровному свету классицистических идеалов.
Умер Рокотов в Москве 12 (24) декабря 1808. Жизнь Федора Степановича Рокотова, самого поэтического портретиста XVIII века, долгое время оставалась загадкой. Художник, пользовавшийся огромной славой при жизни, после смерти был забыт на целое столетие. Лишь XX век вернул это имя русскому искусству.
Многие годы существовала версия о дворянском происхождении Рокотова. Однако из недавно найденных документов стало известно, что Федор Степанович Рокотов был родом из крепостных крестьян подмосковного имения Воронцово, принадлежавшего князю П. И. Репнину. Родился он в 1735 году, а первое упоминание о художнике встречается в 1757 году в связи с созданием "Портрета неизвестного молодого человека в гвардейском мундире" (1757, ГТГ). Тогда же была написана картина "Кабинет И. И. Шувалова", известная по копии ученика Рокотова А. Зяблова (1779, Гос. исторический музей).
И. И. Шувалов, первый президент русской Академии художеств, всячески покровительствовал молодому художнику и по его "словесному приказанию" Рокотов в 1760 году был принят учеником в Академию Успехи художника привлекли внимание, и вскоре он становится известен Двору, а в 1762 году за большой парадный "Портрет Петра III" (ГРМ) получает звание адъюнкта. К лучшим работам раннего периода творчества Рокотова относится "Портрет Екатерины II в коронационном наряде" (1763, ГТГ), служивший своеобразным эталоном, с которого выполнялись копии, и портрет фаворита императрицы Григория Орлова (1762—1763, ГТГ).
Парадные портреты Рокотова обладают декоративной красотой, мастерским рисунком. При определенных требованиях к построению произведений этого жанра художник всякий раз находит интересный вариант композиции.
В 60е годы Рокотов пишет и ряд интимных портретов, чаще всего мужских. В них ощущается большой интерес к своеобразию внешнего облика человека, индивидуальности характера. Выразительны портреты умного изысканного вельможи И. Г. Орлова (ГРМ). Портрет Государственного деятеля и писателя И. Л. Голенищева-Кутузова, дяди знаменитого полководца (ГРМ). Особенно выделяется портрет В. И. Майкова (ок. 1765, ГТГ), в облике которого за томной изнеженностью угадываются проницательность, иронический ум талантливого поэта. Чувственное лицо Майкова написано осязаемо материально, а колорит портрета, построенный на сочетании зеленого и красного, еще более подчеркивает полнокровность, жизненность образа. Это произведение — одно из самых значительных в искусстве XVIII века. В эти годы Рокотов пользуется огромной славой. Он получает такое количество заказов, что не в силах справиться с ними один. Поэтому художник берет на себя выполнение только основной части портретов — пишет головы: одежды и другие детали исполняют его помощники.
В 1775 году за копию с картины Джордано "Венера, Амур и Сатир", сделанную по гравюре Ф. Бартолоцци, Рокотов получает звание академика и навсегда покидает столицу.
Москва, куда приехал Рокотов, в ту пору отличалась большей свободой творчества по сравнению с официальным Петербургом. В Москве развертывается деятельность крупнейшего русского просветителя Н. И. Новикова, там работает талантливый драматург А. П. Сумароков, известный поэт М. М. Херасков создает литературный кружок молодежи. В этой просвещенной, передовой среде формируется мировоззрение Рокотова, которое достаточно четко начинает проявляться в его творчестве с конца 60х годов.
Последним официальным заказом, выполненным не позже 1768 года, была серия портретов опекунов Московского воспитательного дома — И. Н. Тютчева (ГТГ), С. В. Гагарина (ГРМ), П. И. Вырубова (ГТГ). В них уже ощутимо стремление Рокотова к простоте даже в решении парадного портрета, а в последующие годы он исключительно посвящает себя работе над интимным портретом. Именно в это время складывается своеобразная, "рокотовская" манера живописи, его индивидуальный творческий почерк. Чаще всего мастер пишет овальные портреты, причем форма холста подчеркивает общий ритмический строй произведения. То удаляя, то приближая фигуру, Рокотов дает ее в легком повороте, как правило, — погрудно. Даже незначительные, сдержанные движения модели связаны с состоянием человека. В рокотовской характеристике образа очень важны выразительность глаз и мимика, причем художник не стремится к конкретной передаче настроения, скорее он хочет создать ощущение неуловимости, .мимолетности чувств человека.
Его работы удивляют нежной, утонченной красотой цветовой гаммы. Колорит, в основу которого обычно берутся три цвета, благодаря переходам выражает богатство и сложность внутренней жизни портретируемого. Наконец, художник своеобразно использует светотень, выделяя лицо и как бы растворяя второстепенные детали.
Эти черты рокотовского творчества наиболее цельно проявились в женских портретах, занимавших особое место в искусстве XVIII века. В пору своего творческого расцвета живописец создает галерею прекрасных женских образов: А. П. Струйской(1772, ГТГ), В. Е. Новосильцевой (1780, ГТГ), Е. В. Санти (1785, ГРМ), В. Н. Суровцевой (1780, ГРМ). Каждый из них глубоко индивидуален, прекрасен по-своему. Словно чарующее видение, возникает из дымки жемчужно-розовых тонов лицо Струйской с огромными печально-задумчивыми глазами. Ее образ исполнен светящейся чистоты, непреходящей красоты юности. Величавость, достоинство, уверенность в себе, способность глубоко мыслить чувствуются в образе Новосильцевой. Бледное, тонкое лицо, острый взгляд чуть прищуренных глаз, дрогнувшие едва заметной улыбкой губы — такова холодно-ироническая Санти. Изысканное сочетание розовых и зеленых тонов подчеркивает аристократизм этого образа. И, наконец, Суровцева—обаятельно женственная, с простым русским лицом и прямым, добрым взглядом ясных лучистых глаз.
И все же, несмотря на индивидуальность, в женских образах Рокотова есть нечто общее — это сложный духовный мир, богатство и красота внутренней жизни, возвышенный строй человеческих чувств. Раскрывая сокровенное в человеческой душе, художник всегда что-то оставляет недосказанным. Это придает рокотовским портретам очарование тайны, особую поэтичность.
Поэзию этих загадочных образов великолепно выразил в одном из своих стихотворений Н. Заболоцкий:

Ты помнишь как из тьмы былого,
Едва закутана в атлас,
С портретов Рокотова снова
Смотрела Струйская на нас?
Ее глаза — как два тумана,
Полуулыбка, полу плач.
Ее глаза — как два обмана,
Покрытых мглою неудач.
Соединенье двух загадок,
Полувосторг, полуиспуг,
Безумной нежности припадок,
Предвосхищенъе смертных мук.

"честь, изящество, достоинства душевны" — выразил Рокотов в мужских портретах представителей дворянской интеллигенции: Суровцева (1780, ГРМ), поэта А. П. Сумарокова (1777, Гос. исторический музей), одаренного дипломата А. М. Обрескова (1777, ГТГ). Последний из названных портретов особенно интересен живописной тонкостью и глубоким проникновением в характер человека энергичного, умного, проницательного.
Современник Рокотова и страстный его почитатель Н. Е. Струйский писал, что художник работал очень быстро и легко, "почти играя". Даже в преклонные годы живописец трудится много и вдохновенно.
О последних годах жизни мастера известно лишь, что он безвыездно жил в Москве. Своей семьи у художника не было, и самыми близкими его родственниками и наследниками явились племянники.
Умер Федор Степанович Рокотов 24 декабря 1808 года в Москве и похоронен в Ново-Спасском монастыре.