Малевич Казимир Северинович [1978—1935]
Эскиз фресковой живописи. Автопортрет. 1904
-
- Название Эскиз фресковой живописи. Автопортрет
- Год создания 1904
- Материал Холст, темпера
- Собрание Государственный Русский музей
- Все работы коллекции Всего: 2152
Описание
Исследуя и сравнивая творчество
и во второй половине 1900-х годов, нельзя не увидеть их общности и нельзя не признать ведущую роль в первые годы дружбы. Да это и не удивительно: Иван Васильевич был на пять лет старше, в московской художественной среде был своим, участвовал в солидных выставках. Работы с их аллегорическим подтекстом и ясно выраженной стилистикой модерна обнаруживали всепоглощающее увлечение голуборозовской стихией, где господствовали томительные настроения, сумеречные состояния, тяга к несказанному, невыразимому, стремление к декоративной музыкальности композиций.Сходные черты носили многие работы
тех лет. Особенно полно выразились они в цикле, получившим название Эскизы фресковой живописи (1907, ГРМ).Символистские картины Эскизах фресковой живописиЭскиз фресковой живописи. 1907Картон, масло, 71.5x69.3Государственный Русский музей есть один необычный сюжет -- на фоне все тех же курьезных небожителей фронтально распласталось изображение романтического персонажа, напряженно вглядывающегося в зрителя. Большой артистический бант, с которого шнурком спускаются буквы «КМалев», не оставляет сомнений в том, что изображенный персонаж — художник; композиционно же эта работа схожа с одним из наиболее известных автопортретов , исполненным гуашью на рубеже 1900-1910-х годов. Поэтому данный Эскиз чаще всего именовали АвтопортретомЭскиз фресковой живописи. Автопортрет. 1904Холст, темпераГосударственный Русский музей.
, , братьев по своему характеру приближались к живописному панно, стенной росписи, гобелену, то есть стремились к монументально-декоративному воплощению. Эскизы фресковой живописи всецело вписывались в эту тенденцию. В них впечатляет общее золотистое сияние колорита, умело достигнутое с помощью «иконной» техники, темперной живописи; однако в стилистическом строе - симметрии, аппликативности, ритмичности, декоративности - несколько назойливо дает себя знать линейно-орнаментальная вычурность, свойственная расхожему модерну. Много приторности и в сусальных сюжетах: толпы худосочных нагих праведников с нимбами слащаво-нелепы до пародии, однако художник никак не замечал этого. Будущего сурового супрематиста предвещает только формат этих работ - они все тяготеют к правильному квадрату (квадратный формат, как известно, один из самых сложных для живописцев).ВОднако живописец с бантом — не собственное изображение, а портрет друга, Ивана Васильевича Клюнкова. Давняя уверенность автора настоящих строк в такой атрибуции года два назад получила убедительное подтверждение: всплывший на одном из европейских аукционов подготовительный рисунок к данному эскизу так и назывался «Портрет И.В. Клюнкова».
Надо отметить, что «АвтопортретЭскиз фресковой живописи. Автопортрет. 1904Холст, темпераГосударственный Русский музей» (на фоне красных фигур), подаренный Костаки Третьяковской галерее, не случайно казался родственным портрету из Эскизов фресковой живописи, и там на квадратном поле представлено погрудное фронтальное изображение героя с напряженным буравящим взглядом. Это само по себе знаменательно: , по всей видимости, на самом деле видел в своего alter ego. В начале 1910-х годов их позиции по отношению друг к другу резко поменялись: стремительное развитие , в два-три года вошедшего в «режущую кромку» русского авангарда, привело к тому, что теперь Юнон оказался под его влиянием, стал ведомым, а не ведущим. Это повлекло за собой неожиданные последствия: сыграл роль своеобразного крестного отца для своего старшего друга. Добропорядочный чиновник , занявшись формотворческими экспериментами, по логике событий оказался участником скандальных выставок, однако ему очень не хотелось, чтобы строгое начальство узнало о его в высшей степени предосудительном поведении — ведь последствия могли быть самыми плачевными для семьи. Посему на свет появился выразительный псевдоним « ». Несколько предваряя изложение, отметим, что в жизни был и второй подобный случай «художественного крещения» — в 1920 году в результате общения с ним художник , ревнитель национальной еврейской культуры, превратился в Эль Лисицкого, художника-новатора европейского масштаба.