Дейнека. Из книги Л. Мочалова «Неповторимость таланта». 1966. Автор: Л. Мочалов
Именно такое видение и манера письма художника позволяют передать движение. Мы не задерживаем внимания на частностях, а воспринимаем динамику целого. Особую роль приобретает ритмическая организация полотна, силуэт, линия. Само изображение становится более плоскостным и броским.
Хотелось бы еще обратить внимание на органическое единство стиля и творческого метода художника.
, создавая картину, не считает возможным работать непосредственно с натуры. Его метод в корне отличен, например, от метода . , как мы помним, в погоне за натурой даже передвигался вместе со своим мольбертом вслед за уходящими работницами. подобный способ все равно не мог бы устроить. И понятно почему. Круг его тем и образов таков, что он не поддается непосредственному «списыванию». В самом деле, разве можно успеть нарисовать, а тем паче сделать этюд с бегущего или «летящего» спортсмена. Различные положения его тела слишком быстро сменяют друг друга. Они почти неуловимы. В едином ключе воспринимает художник и то, что окружает людей. «Так много вижу такого, — пишет, он, — что списать, разложив арсенал атрибутов — мольберт, холст, ящик, — невозможно, ибо цвет и форма живут, меняются, вибрируют. Я тренирую себя — приучаю рисовать на память, по свежему следу. Как трудно тогда добиваться правильного тона, зато легко забываешь детали, мелочи, легче укомпоновывается главное». И вот что примечательно. Непосредственное общение с натурой «противопоказано» стилю , не применимо для него. «Чем дальше, — продолжает мастер, — пишешь на натуре, тем рыхлей становятся планы, глохнет тон, назойливей детали выпирают вперед».Работа по памяти является для художника одновременно и процессом обобщения жизненного материала, процессом кристаллизации его в едином пластическом образе. «...Что такое композиция как не отбор главного, нужного. Я люблю долго приглядывать, проверять, но видеть сразу, работу делать с удара».
по складу своего мышления не аналитик, как, скажем, . Видение обобщенно, но его взгляд на предметы пристально проницающ. — отличный рисовальщик, обладающий превосходной точностью глазомера. Он снайперски меток в характеристике изображаемого, но схватывает его в общих чертах. Для мастера важно главное, наиболее существенное для выражения его — всегда четкой и определенной — идеи.
ТРОПА ЛИРИКИ
Творческий облик художника будет неполон, если умолчать еще об одной существенной стороне его искусства. Подобно тому, как рядом с большой дорогой, прямо нацеленной вдаль, извилистым ручейком бежит неширокая, но упрямая в своем движении тропинка, так же рядом с главной публицистически-гражданственной линией в творчестве художника живет линия лирическая. Способность чувствовать лирическую поэзию жизни обнаруживается у Дейнеки не сразу. Лишь постепенно в творчестве
нарождаются черты, говорящие о расширении его эстетического кругозора, об осознании художником ценности новых граней мира. Искусство мастера становится человечнее, проникновеннее.В 1933 году художник написал картину «Девочка у окнаДевочка у окна. Зима. 1931Холст, масло, 90 х 98Частное собрание». Картина эта ведет свою родословную от иллюстрации 1931 года к стихотворению Николая Асеева «Кутерьма». Надо признать, что данное стихотворение не принадлежит к числу лучших в наследии поэта. Но, может быть, само общение поэта с художником — кстати, они земляки — оба выросли в курских краях — оказалось для плодотворным, пробудив в нем дремавшую до сих пор «лирическую струну». прочел в стихотворении Асеева больше, чем в нем было написано. У Асеева в эпизоде его поэмы, послужившем темой для иллюстрации, картина совершенно иная и мотивировка ее чисто бытовая: из-за сильного мороза школы закрылись и ребята сидят по домам.
За окошком — холодный туман,
На окошке — в два пальца лед
Даже в щелку
взглянуть не дает...
Стихотворение могло явиться эмоциональным толчком для художника, но ясно, что он создал в иллюстрации, а тем более в картине совершенно новый и самостоятельный художественный образ.
Сюжет картины «Девочка у окнаДевочка у окна. Зима. 1931Холст, масло, 90 х 98Частное собрание» чрезвычайно прост. Он исчерпывается названием произведения. Действующих лиц и предметы в картине буквально можно пересчитать по пальцам: девочка, спящий щенок, батарея отопления, простенькая шторка, за окном — заиндевелый сад. Но между всеми участниками картины происходит напряженный «разговор». Комната противопоставлена улице. Здесь тепло — там холодно. Черные геометрически правильные линии человеческого жилья контрастируют с перистыми белыми штрихами заснеженных деревьев. Щенок свернулся калачиком на коврике, спит в тепле, а девочка замерла перед окном, удивленная чудом природы. Черты детскости в ее упругой стройной фигурке сочетаются со взрослой серьезностью взгляда, которым смотрит девочка на мир, поразивший ее своей новизной. Пробуждение в ребенке взрослого человека, изумленное узнавание мира — вот круг мыслей, рождаемых этой предельно лаконичной картиной. И здесь художник раскрывает свою тему не через индивидуальный, а через обобщенный образ, но его одухотворяет поэтическое настроение.
Пейзажем настроения можно назвать и «Ночь» (1933). Чуть мерцает полоска догоревшей зари. В тишине стреноженные кони словно бы льнут друг к другу... Два-три осенних листа, планируя в воздухе, падают на землю, на сухие жесткие травы. Скупыми, во многом чисто графическими средствами художник достигает большой лирической напряженности образа, подобного какому-то мгновенному острому впечатлению, врезавшемуся навсегда в память.
Не только работы пейзажного характера говорят о стремлении художника обогатить свою «эмоциональную палитру», расширить диапазон настроений в своих картинах.
Уже образы девушек в картине «Игра в мячИгра в мяч. 1932Холст, масло, 123x123Государственная Третьяковская галерея» (1932), несмотря на некоторую отвлеченность общего замысла композиции, заметно теплее, лиричнее по ощущению самой пластической формы, чем, скажем, образы спортсменов в картине «БегуныБегуны. 1934Холст, масло, 235x260Государственный Русский музей», не говоря уже о «ФутболеФутбол. 1924Холст, масло».
Художник более внимательно всматривается в человека. Автор мужественно-аскетичной «Обороны ПетроградаОборона Петрограда. 1956Дерево, темпера, 218 x 254Государственная Третьяковская галерея» оказался способным испытывать чувство глубокой любви к людям и прежде всего к тому, в чем воплощено будущее — к детям, («Спящий ребенокСпящий ребенок с васильками. 1932Холст, масло, 67х78», 1932). Картина «МатьМать. 1932Холст, масло, 120 x 159Государственная Третьяковская галерея» 1932 года — это суровый образ нежности. создает не портрет конкретной женщины, а определенный тип. Мать, держащая заснувшего младенца на руках, изображена «крупным планом», на нейтральном коричневом фоне. Перед нами человек, показанный вне каких-то конкретных бытовых отношений. Однако образ матери заключает в себе правду определенного психологического состояния, общую для всех матерей. Художник говорит об этом очень скупо, лаконично, но сколько любви и материнской гордости в выражении лица женщины! В повороте ее головы, в пластике тела чувствуется огромная внутренняя сила. По контрасту с образом матери мы особенно остро воспринимаем хрупкость фигуры заснувшего малыша. Можно сказать, что художник прибегает к своего рода скульптурному приему, изображая и женщину, и ее ребенка без всякой одежды. Это именно обнаженный и очищенный от мелочей быта и прозы жизни возвышенный и чистый образ материнства. Предельно простой мотив, благодаря «крупному» смотрению художника и пластической обобщенности формы, достигает силы монументального звучания.