И. Репин в Абрамцеве. -0001. Автор: В. Пилипенко
Основная работа над «Крестным ходомКрестный ход в Курской губернии. 1880—1883Холст, масло, 178 x 285.4Государственная Третьяковская галерея» еще предстояла. Летом 1879 года в Абрамцеве это была еще только мысль, не получившая художественного воплощения. До окончания картины должно было пройти четыре года.
Одной из примечательных работ Репина второго абрамцевского лета стал этюд «Прогулка с фонарями». В доме Мамонтовых были японские фонарики, и вот однажды, а точнее 1 сентября 1879 года, дети уговорили Елизавету Григорьевну, дождавшись темноты, совершить вокруг дома прогулку с зажженными фонарями. Репинский этюд стал решением сложной живописной проблемы — ночной пейзаж. Темнота поглощает цвет, и изобразить ночь можно только сложными тональными отношениями. Именно трудность задачи и привлекла .
В октябре 1879 года художник поселяется в Москве на новой квартире в Большом Трубном переулке. Возобновились «четверги», «пятницы» и «воскресенья» в московском доме Мамонтовых. В канун нового, 1880 года ставили уже не только живые картины, но и спектакль по пьесе А. Н. Майкова «Два мира» — из истории раннего христианства. в этом спектакле играл роль Циника, в качестве актеров участвовали также , Е. Г. Мамонтова, и другие.
Атмосфера подготовки спектакля, общие хлопоты о декорациях, костюмах сближали людей. Репетиции проходили под руководством Мамонтова, который не делал скидок художникам, выступавшим в новом для них амплуа актеров. Театральный дебют прошел удачно, и Савва Иванович загорелся новыми театральными постановками. Способность Мамонтова окрылять людей и подходить к делу с самыми строгими мерками сделали домашние спектакли серьезной коллективной работой.
Весной 1880 года вместе со своим учеником отправляется в экспедицию за материалами для «ЗапорожцевЗапорожцы пишут письмо турецкому султану. 1880—1891Холст, масло, 71,8x58,5Государственный Русский музей». Художники побывали в Киеве, посетили остров Хортицу, где были в свое время курени запорожцев. Репин и Серов объездили селения Токмаковку, Базовлук, Капуливку, Покровское, Александров. В этих старинных поселениях, связанных с историей запорожского казачества, Репин искал аромат минувшей истории, обращая внимание на малейшие детали, оставшиеся с тех времен. Он зарисовывает крест на могиле запорожца, вместе с Серовым проводит небольшие раскопки, отыскивая на заброшенном кладбище подковки с сапог и другие мелочи, В альбоме Репина появляются новые и новые рисунки. Это главным образом типы казаков. Среди потомков запорожцев проницательным взглядом художника высматривал тех, кто сохранил облик и характер «лыцарей» Запорожской Сечи.
По возвращении в Москву Репин, словно забыв о запорожцах, с головой уходит в работу над этюдами к «Крестному ходуКрестный ход в Курской губернии. 1880—1883Холст, масло, 178 x 285.4Государственная Третьяковская галерея». Опять рисует и пишет горбуна, которого встретил близ Хотькова, Тот был послушником Хотьковского монастыря и собирал с паломников в жестяную монастырскую кружку подаяние. Опираясь на клюку, горбун ходил по станции вдоль вагонов. В картине он изображен на первом плане. Им открывается «симфония» крестного хода. В этой картине показывает образ пореформенной России. Икону несет толстая барыня с выражением тупого самодовольства, рядом с ней капитан-исправник с печатью казенного умиления на лице. И возле палкой замахивается на женщину, пытающуюся приблизиться к иконе, сотский с широкими вислыми усами и бляхой на груди. Наотмашь с силой замахнулся в толпу нагайкой конный урядник, палкой отодвигает в сторону горбуна бородатый мужик. Так и движется осененный хоругвями и палочными ударами крестный ход по пыльной дороге мимо косогора, когда-то поросшего лесом, от которого остались лишь пни на склоне.
В поисках типажей для картины художник ходил по Хотькову, Репихову, Талицам, ездил в Троице-Сергиеву лавру, высматривал подходящих ему людей среди стекавшихся сюда со всей центральной России. Ездил он в июне 1881 года на крестный ход в Коренную пустынь в Курской губернии. В 1880 году пишет второй портрет С. И. Мамонтова. Теперь он работает не урывками по утрам, как в прошлом году, а не спеша. Савва Иванович изображен в белой домашней блузе, он полулежит на диване, подперев голову рукой, словно в непринужденной дружеской беседе.
В Абрамцеве сделал и скульптурный портрет Мамонтова, не сохранившийся до наших дней. Репин периодически обращался к скульптуре. Известно несколько скульптурных портретов, выполненных художником. Все они отличаются хорошим чувством формы. Портрет Мамонтова был создан при несколько необычных обстоятельствах. лепил Мамонтова, Мамонтов лепил , а Васнецов — Репина.
Занятие скульптурой в Абрамцеве было общим увлечением. Сам Мамонтов был способным учеником . Позже, когда в Абрамцеве появилась специальная мастерская с печью для обжига, многие занялись керамикой. Любопытные воспоминания о скульптурных опытах Мамонтова оставил . Они настолько живо передают атмосферу Абрамцева, что хочется привести их полностью: «Савва Иванович увлекался керамикой. В Абрамцеве была мастерская, где он лепил вазы, украшая их скульптурой, разнообразнейшей фантастикой. Он и как-то при мне лепили из глины какого-то горбатенького человека, и оба смеялись. — Нет, — говорил Серов, — шишига, он ни веселый, ни грустный. Он так себе — ходит, глядит, что-то знает и так живет в стороне как-то.
— Постой, Антон, ему уши нужно вот так. . .
И Мамонтов глиной вылепил на странной лысой голове уши летучей мыши.
— Ниже, ниже, — говорил Серов. — Вот теперь что-то есть... Постойте, — бородку козлиную.
- Этот управляющий... ну, как его? говорил между тем Серов.
- Шмит, — помог ему Мамонтов.
- Да, Шмит. В Шмите шишига есть.
- А верно, он, шишига, верно. . . И оба, лепя шишигу, смеялись. Вошел Репин, посмотрев, сказал:
- А интересно. Но что это такое?
- Шишига, — ответил Мамонтов.
- Что? Шишига? — удивился Репин.
— Знаешь, он такой, — продолжал Мамонтов, — небольшого роста, в шерсти, живет так у дома, в деревне у сарая, такой домовой, все знает, помалкивает, немного портит жизнь, мешает, прольет крынку молока, вывалит из саней, — ну, словом, — шишига.
Неужели? — сказал Репин серьезно. — Я этого никогда не слыхал. Но, кажется, это вздор.
А ты спроси у Льва Николаевича Толстого, — сказал Савва Иванович. — Он, наверно, видал шишигу.
- Какой вздор. . .
- Вздор. А ведь это наши русские лары, хранители быта и дома, поэзия русская.
- Нет, я в это не верю, никогда шишигу не видал, я думаю и ты, Антон, тоже.
- Я сам на шишигу смахиваю, — ответил . И улыбнулся приятно».
Так же с шутками, порой с дружескими подвохами готовились домашние спектакли.