«Интерьеры». Тематические циклы художника Жуковского 1910-1917 годов. 1980. Автор: Горелов М.И.
Главное внимание приковано к открытому окну и предметам его окружающим. Ощущению простоты и естественности способствует и то, что здесь нет ни строгой развески портретов, ни строгой расстановки мебели. Портреты развешены на несколько разных уровнях. Кресла поставлены как бы случайно: правое сдвинуто к притолоке окна, среднее оказалось в простенке, левое — на фоне окна. Расположение предметов кажется случайным, как в будничной повседневной жизни. И лишь в одной части интерьера можно выделить кадр, образующий внутри себя симметричную композицию: в простенках стоят два одинаковых кресла и над ними по сторонам поднятой шторы висят два портрета. В целом создается впечатление, что этот уголок прошлого словно сохраняет и. поныне значение жилища. Фиалки на подоконнике свидетельствуют о недавнем присутствии человека.
Если правая часть композиции приобретает в создании образа картины ведущее значение, то левая — выполняет соподчиненную роль. Здесь окно и кресло не вмещаются полностью в кадр изображения. При сопоставлении правой и левой частей композиции внимание заостряется на правой. Кроме того, левое окно закрыто и стекло придает пейзажу несколько туманный, какой-то тусклый, расплывчатый вид. Правое окно внизу открыто, и пейзаж вырисовывается во всей ясности линий, красок и форм. В первом случае природа как бы отчуж-дена от человеческого жилища, во втором — она словно объединяется с ним.
Коричневый тон стен образует основную цветовую доминанту, с которой согласуются золотистые рамы портретов и темно-красные спинки кресел. Этой теплой гамме противопоставлена гамма синих и фиолетовых тонов то в звучном насыщенном синем бархате сидений кресел, то в фиолетово-розовых бликах пола, то в голубовато-сиреневых фиалках на открытом окне. Если внутри дома преобладают коричневые тона, то снаружи, наоборот, господствуют голубые и синие. Интенсивные холодные цвета в интерьере словно проявляют и усиливают звучание тех же тонов в пейзаже, переданном в сдержанных полутонах и переходах, что создает ощущение гармонии жилища и природы? Коричневый в целом колорит оживлен зеленой полоской травы в открытом окне, палевыми дорожками света и белыми пятнами облаков. Солнечный свет образует яркие блики да подоконниках и на полу, тогда как затененные участки погрузились в прозрачную тень, усиливающую ощущение воздушной среды переднего плана. Нежная зелень перед домом, фиолетовые тени, протянувшиеся от деревьев, распускающиеся листочки молодых побегов — все эти весенние мотивы и мелодии захватывают зрителя, старинный интерьер кажется ему поэтически преображенным и приобщенным к современной художнику жизни. Чувствуя, как природа со всех сторон окружает дом, зритель в то же время воспринимает видимый им за окном пейзаж в своеобразной «раме» убранства интерьера.
Картина «Радостный май», показанная на X выставке Союза в 1912 году, была восторженно встречена критикой. Александр Бенуа писал: «... с одной музейной покупкой мы согласимся. Это «Радостный май» Жуковского, взятый в Третьяковскую галерею. Мне скажут, здесь повторение мотива, использованного уже Жуковским и успевшего набить оскомину ... Зал в усадьбе с открытыми настежь окнами в сад, весеннее солнце, мебель красного дерева и даже не забыты фиалки на подоконниках, — мы видели это не раз. Однако за самый факт повторения я не могу порицать Жуковского. Художник, живо заинтересованный какой-нибудь темой, совершенно естественно возвращается к ней по нескольку раз — желая все полнее ее выразить. К тому же, в данном случае Жуковский достиг намеченной цели. Ярче прежнего светит солнце, радостнее кажется свежий воздух, полнее передано особое настроение оттаивающего, оживающего после зимней стужи, после долгого затвора дома; кроме того, вся картина писана с той ценной свободой техники, которая приобретается лишь тогда, когда во всех своих частях задача, поставленная себе художником, выяснена.
Итак, пусть такая картина — тип для Жуковского (и до известной степени картина — тип всех наших излюбленных «настроений Вишневого сада»), будет украшать Московский музей».
Другой критик признавал картину «Радостный май» не только лучшей картиной Жуковского, но и лучшей вещью X выставки Союза: «Жуковский выставил много вещей — все свои обычные мотивы, разрешаемые им с обычным мастерством: «Увядающий цветник», «Отблески вечерней зари» на окнах деревенского дома, мягкие, снежные пейзажи, глубокие, полные воздуха изображения комнат в старом помещичьем доме — со старинной мебелью, портретами, цветами в кадках, — с красными блестками солнца на обоях, завершающими общий аккорд. Исключительно хорош «Радостный май». Мне кажется — это лучшая вещь на всей выставке и, пожалуй, лучшее, что когда-либо написал г. Жуковский. Он вернулся к непосредственности и свежести своих первых весенних пейзажей, но прибавил силу и мастерство окончательного развития».
Успех картины был так велик, что Жуковский исполнил близкий вариант, названный «В старом доме», хранящийся в Саратовском художественном музее (38) и являющийся одним из шедевров мастера.
На той же X выставке Союза в 1913 году была показана и другая обратившая на себя внимание критики и публики картина, тогда же приобретенная в Русский музей, — «Поэзия старого дворянского дома» (1912). Написана она была в имении Островки. Если в «Радостном мае» передана лишь часть комнаты около окон, то в картине Русского музея показаны в перспективе два помещения: прихожая и просматриваемая за ней в пролете открытых дверей гостиная с зимним окном. В прихожей топится печь с открытой задвижкой: дом обитаем. В глубине гостиной видны стол красного дерева, диван, обитый голубым штофом, ампирные и псевдоготические кресла, портреты в золоченых рамах на фоне обструганных бревенчатых стен.
Здесь Прекрасно выявлен контраст зимней стужи за окном и жара натопленной комнаты. Выдержанная в целом в фиолетово-коричневом колорите, картина оживлена сопоставлениями теплых и холодных тонов — яркого оранжевого пламени печи и голубоватой узкой полоски морозного окна, красного дерева мебели и ее сине-белой обивки (39).
К полюбившимся ему мотивам усадебных интерьеров Жуковский возвращается по многу раз. Так, например, уже знакомая нам по картине «Поэзия старого дворянского дома» гостиная дома в Островках вновь возникает перед нами в картине, имеющей авторское название «Былое» (1912) и принадлежащей Художественному музею Белоруссии. Оба интерьера выполнены в одном и том же году. Одна картина написана ранней осенью, другая — уже наступившей зимой. Последовательность создания этих работ, по-видимому, соответствует последовательности избранных художником моментов жизни природы.
Интерьеры Жуковского, экспонированные на выставках Союза русских художников, встречали единодушное одобрение зрителей и критиков.