«Интерьеры». Тематические циклы художника Жуковского 1910-1917 годов. 1980. Автор: Горелов М.И.
Жуковский попал в это имение благодаря графине Н.С. Брасовой, с которой его познакомил в 1913 году художник Н.А. Клодт. Она была морганатической женой великого князя Михаила Александровича (44). 29 июля 1916 года Н.С. Брасова так писала мужу о дворце в Брасове: «Портреты всех предков мы решили повесить в fumoir (бывшую биллиардную), и я думаю, что это будет очень красиво. Вообще дом выходит замечательно хорошо и красиво ... не знаю, какая комната лучше, все хороши замечательно, одна другой лучше, это прямо музей, и я в начале августа выпишу Жуковского, чтоб он написал все интерьеры». В другом письме от 9 августа того же года к Михаилу Александровичу она сообщает о скором приезде Жуковского в Брасово: «В гостинном домике мы вместо стрло-вой сделали комнату для приезжающих, там будет жить Жуковский, который приезжает 15 (августа. — М.Г.). Надо пользоваться пока еще есть солнце и много зелени».
В отличие от относительно скромных старых помещичьих домов Тверской губернии брасовские интерьеры были обставлены с большей роскошью. Но, несмотря на изысканность, они в целом соответствовали творческим интересам художника, увлеченного усадьбами провинциальной России. В то же время эти интерьеры существенно отличались от московских и тем более петербургских загородных особняков. В деревянном дворце в Брасове, находящемся вдали от столиц, парадность обстановки была неотделима от ощущения уюта, обусловленного камерным характером зал-комнат.
В картине «Комната в имении Брасово» (1916, Третьяковская галерея) изображена гостиная в старинном особняке и часть анфилады, замыкаемой террасой, окруженной зеленью парка.
На фоне матовых желтовато-коричневых стен слабо мерцают золоченые рамы портретов. История здесь перекликается с современностью. Открытая дверь на веранду, оставленный на кресле пестрый платок словно свидетельствуют о недавнем присутствии человека. На столе в вазе стоит букет синих астр, напоминающий и о человеке и о природном окружении.
Ближний светлый зал в целом передан в теплых тонах, задний — в холодных и темных. Этот контраст смягчен тем, что портреты, выдержанные в синих гаммах, перекликаются с голубым сумраком дальнего зала. Там на потолке между колоннами играют радужными переливами отблески заката. На натертых паркетных полах протянулись вдоль анфилады дрожащие дорожки отражений от голубого неба и облаков и рефлексы от зелени парка. Цельность художественного образа достигнута передачей ощущения света и воздуха.
Интерьер изображен под вечер, когда в комнатах разлита какая-то особая чарующая тишина. Здесь ощутимы приметы времени дня и времени года. День клонится к вечеру и ранняя осень сменяет позднее лето. Среди брасовских, так же как и среди других интерьеров Жуковского, встречаются парадные и камерные. Первое направление характеризует «Большая гостиная в Брасове» (Государственный музей А.С.Пушкина, Москва). Изображен большой светлый зал с тремя окнами. В центре гостиной на полу разостлан ковер с зелеными краями, вышитыми кругами, с изображением вплетенных в них роз. На небольшом сто-
лике, покрытом бледно-сиреневой кружевной скатертью, стоит букет синих астр. Вокруг столика расставлены стулья красного дерева. Сверкающая алмазными гранями люстра под потолком и кисейные занавески на окнах дополняют общее впечатление богатого, парадного, заботливо ухоженного особняка. Стоящие на постаменте канделябры, статуя амура, кресло в стиле Людовика XVI — все эти детали типичны для ансамблей русского раннего классицизма.
В старинную гостиную вместе с золотистыми полосками солнечного света ворвался свежий воздух полей, и кажется, что природа не только окружила, но и пленила жилище, красота которого выступает преображенной в содружестве с ее красотой. Бледно-зеленые штофы обивки, зеленые края ковра перекликаются с газонами, а вышитые цветы ковровых узоров вторят цветникам за окном. Интерьер, не теряя значения самостоятельного художественного образа, словно тает в солнечном свете, в красных, звонких тонах клумбы и зелени парка.
К камерным интерьерам относится «Малая гостиная в Брасове» (собрание Ф. Е. Вишневского, Москва). В небольшой старинной гостиной изображена сидящая в кресле молодая женщина в белом платье, склонившаяся у туалетного столика. Печальный остановившийся взгляд расширенных глаз свидетельствует, что она находится во власти угнетающих ее мыслей и чувств. Это душевное состояние подчеркивается и ее позой: она в унынии облокотилась на руки.
В глубине гостиной сгущается полумрак, а за окном с отдернутой шторой в дрожащем обманчивом свете месяца открывается туманный осенний пейзаж, таинственность которого/рождает ощущение смятения, мрачные предчувствия. Светло-зеленые барашки облаков плывут по темно-синему небу, и золотой месяц величественно царит в вышине. Целостное впечатление достигнуто с помощью сумеречного освещения, приглушающего краски картины. Цвет одежды, изображенной контрастируя с окружающей мебелью красного дерева, в то же время получает созвучие с золотисто-зелеными тонами неба. Отдельные детали обстановки акцентируют настроение портретируемой: по сторонам зеркала потушены свечи, как погасло очарование ее обманувших надежд.
В этом произведении создан глубоко элегический образ. В лице незнакомки изображена графиня Н.С. Брасова. Однако следует признать, что она слишком идеализирована художником. Душевное состояние героини картины вполне соответствует настроению подавленности и уныния, в котором пребывала Брасова в это самое время. Художник верно угадал, что его «героиня» исполнена предчувствия чего-то безысходного и неотвратимого. Это подтверждают письма Брасовой к мужу, великому князю Михаилу Александровичу. Так, 9 мая 1916 года она писала: «Последнее время все сделалось только в тягость и ничто не радует» . «После войны... придется уезжать за границу и вероятно уже совсем. Нет ничего хуже такой неизвестности будущего». «У меня опять такое беспокойство на душе, что я ни днем, ни ночью не знаю покоя». «Мысль о смерти меня больше не покидает ни на одну секунду».
Несмотря на то, что письма графини Н.С. Брасовой к мужу носят сугубо личный и во многом интимный характер со ссылками на заболевание нервной системы, тем не менее в них угадывается предчувствие членами большой царской семьи предназначенного им рокового конца. В картине запечатлены бессилие и смятение, обреченность и растерянность изнеженной аристократки, подавленной бесперспективностью и неопределенностью будущего, несущего господствующим верхам самодержавной России лишь военные поражения и революционные потрясения.