Статья о И. Шишкине. 1988. Автор: Шувалова Ирина Николаевна
Значительный интерес представляет серия небольших набросков облаков, очень лаконичных и выразительных. Художник стремится не только к фиксации причудливых очертаний облаков, не только к передаче их как бы зримой сущности, но и пытается раскрыть состояние природы. Разрабатывая тему облаков, Шишкин воплощает ее и в большом станковом рисунке “Облака”. Он во многом близок к наброскам серии, но отличается значительно более крупными размерами и более сложной проработкой неба. Здесь тот же прием трактовки зелени — почти намеком, быстрым сильным косым штрихом.
С подлинно эпическим размахом трактован пейзаж в рисунке “Водопад Пор-По-рог”. Сочетая мел с графитным карандашом и тушью, Шишкин добивается впечатления стремительно несущейся, пенящейся воды. Произведения, созданные им в подобной комбинированной технике (карандаш, уголь, соус, тушь, мел, белила), особенно живописны и по-своему поэтичны. Художник достигает здесь еще большей мягкости и богатства тональных оттенков. Часто в поздние годы он применяет цветную бумагу, на поверхности которой меловые штрихи и пятна как бы излучают свет.
Предпочитая мягкие материалы, Шишкин теперь довольно редко обращается к перовым рисункам, но и в них продолжает совершенствовать мастерство. Лучшим в этой группе произведений можно считать “Ручей в лесу. На косогоре” (1880). Ажурностью, легкостью, придающими рисунку особую прозрачность, он напоминает тончайшее кружево. Разные нажимы пера, выразительный линейно-штриховой ритм и возникшие на этой основе разнообразные градации черно-белого тона создают впечатление трепетности солнечного света, проникающего в полумрак чащи, скользящего по листве, камням и воде.
Шишкин тонко чувствует особенности и красоту графического языка. Взять, к примеру, эстамп “В Сестрорецке”: штрихи густые, энергичные, звучные в средней части листа, вверху переходят в нежные, прозрачные, как паутина. Для того чтобы получить пятна различной силы тона, мастер дополняет игловой офорт акватинтой. Она играет важную роль в гравюре “Ночь”, построенной на контрастах светотени. Путники около костра, пустая телега, распряженная лошадь привносят в офорт элемент обыденности. Но сам пейзаж с освещенным лунным светом, высоким облачным небом, с серебрящейся водой и чернеющими во мраке деревьями полон красоты и значительности.
Разнообразя и усложняя технические приемы, Шишкин добивается исключительных результатов. Такие исполненные в 1886 году офорты, как “Папоротники”, “Ели в Шувадовском парке”, поражают виртуозностью каждой линии, каждого штриха, красотой и содержательностью образа. В гравюрах, так же как и в рисунках, художник в поздние годы нередко обращается к широким просторам, а в образном строе его произведений все большее значение приобретает насыщенное светом небо.
Офортные листы Шишкина замечательны не только высоким мастерством исполнения. Это самоценные произведения большого искусства, отличающиеся глубоким пониманием жизни природы. Как граверу-пейзажисту Шишкину в русском искусстве XIX века принадлежит самое почетное место.
В технике офорта он создал и свой автопортрет — обращение к такого рода произведениям вообще редко для русских пейзажистов. По силе характеристики, по глубине раскрытия внутренней сущности изображенного автопортрет Шишкина можно разве сравнить с проникновенным автопортретом Ф.А.Васильева. В образе Шишкина мы ощущаем духовную силу и внутреннюю цельность, а в его пристальном взгляде — присущую художнику вдумчивую наблюдательность.
Говоря о лучшем периоде творчества Шишкина, нельзя не назвать такие овеянные вольным дыханием простора картины, как “Полесский пейзаж” (1884), где зрителя прежде всего захватывает живая прелесть поля со снопами, колким жнивьем и зеленью трав, “Святой ключ” близ Елабуги” (1886) и эпическое по размаху полотно “Пески” (1887). Важным компонентом всех этих произведений является свет, служащий не только организующим, но и поэтическим началом.