Иванов Александр Андреевич [1806—1858]
Нагой мальчик.
-
- Название Нагой мальчик
- Материал Холст, масло
- Размер 47,7 х 64,2
- Собрание Государственный Русский музей
- Все работы автора Всего: 225
Описание
Одним из последних шедевров является «Обнаженный мальчик, сидящий на белой драпировке», или «Нагой мальчик» (ГРМ). По стилю и законченности исполнения он примыкает к «Альбанскому пейзажуТри нагих мальчика (Альбанский пейзаж). Холст, масло, 47,7 х 64,5Государственный Русский музей», также написанному на холсте (для более быстрых этюдов чаще всего брался картон). Но «Нагой мальчик» — более зрелая как по глубине мысли, так и по совершенству исполнения работа. Художник более полно выражает глубокое слияние человека с природой.
Это один из самых интенсивных по цвету пейзажей. Здесь нет привычной акварельной просвечиваемости холста, столь характерной для некоторых поздних пейзажей. Вместо этого после первой корпусной прокладки, закрывающей грунт, интенсивность красочной гаммы извлекается из тесного взаимодействия всех слоев живописи. По-видимому, если бы раньше Иванов не писал акварельно, он не сумел бы дать такой насыщенности и глубины цвета. Подобная живопись резко отличается от подготовительного этюда к данной работе, написанного в мастерской.
Уже на подготовительном варианте «Нагого мальчика» делается попытка моделировать форму с помощью цвета. Выполнено это в ограниченной гамме бело-розовых светов, коричневых теней. Первоначальный рисунок, при всей свободе и обобщенности, смотрится еще отдельно от живописи. Цветные рефлексы только слегка вводятся (на щеке — удар желтого, на руке — розового) и играют крайне незначительную роль, предполагая будущую работу в пленэре. Несколькими энергичными мазками белил написана драпировка, которая потом, на открытом воздухе, внимательно изучается с добавленными к ней ярко-синей и алой тканями.
Когда на предварительном этюде выявлен основной «пластический ход» фигуры, мастер использует в пейзаже другую светловолосую модель, но до деталей сохраняет (так же, как и в «Альбанском пейзажеТри нагих мальчика (Альбанский пейзаж). Холст, масло, 47,7 х 64,5Государственный Русский музей», с помощью зеркального отражения) контур рисунка, сделанного на подготовительном этюде. Рисунок, несомненно, помог более уверенно найти гибкий и выразительный силуэт мальчика. Обретая уверенность с помощью подготовительного этюда, художник не раскрашивает рисунок, а свободно моделирует форму. Только кое-где, чаще в затененных местах руки, складках живота, виден легкий коричневый штрих рисунка, составляющего прочный костяк работы и придающий живописи особую устойчивость. Драгоценным сплавом желто-розовых, синих, фиолетовых оттенков написаны тело и волосы.
Художник самостоятельно приходит к выводам, схожим с выводами Делакруа, писавшего в своем «Дневнике», что однимиз способов сгармонизировать между собой два цвета является тот, когда между ними можно положить их смесь. Голубая тень от фигуры так ложится на часть белой драпировки, что, являясь смесью белого с синим, гармонически соединяет ее с темно-синей тканью на втором плане. Живописный и ритмический строй драпировок играет важную роль в художественной организации пространства.
Драпировкам художник придает большую роль. Стоит вспомнить, как написана желтая ткань в этюде «Две женщины, сидящие на фоне зелениДве сидящие натурщицы на фоне зелени. Начало 1830-хХолст, масло, 74 х 61,5Государственный Русский музей», созданном в период работы над картиной «Явление Христа Марии МагдалинеЯвление Христа Марии Магдалине после воскресения. 1835Холст, масло., 242 x 321Государственный Русский музей». Но там она еще несколько вырывается резким пятном, так как в ранний период творчества Иванова в фигурах нет достаточной светоносяости, которую дает работа на открытом воздухе. В известном ивановском натюрморте «Драпировки, лежащие на круглом столеДрапировки, лежащие на круглом столе. вторая половина 1830хбумага на картоне, масло, 42,1 x 58Государственная Третьяковская галерея» достигнута огромная сила красочного звучания, построенного одновременно на цветовых гармониях и контрастных противопоставлениях.
Драпировки становятся неотъемлемой частью пейзажей с мальчиками, и художник в полную силу своего колористического дарования вправляется с труднейшей задачей писания в пленэре ярких тканей. Сложный цвет драпировок, его тончайшие оттенки не только не разрушают, но обогащают структуру рисунка, ясное гармоническое видение живописца. Это особенно относится к таким зрелым работам, как «Нагой мальчик».
Метод Земля выше кладбища капуцинов в АльбаноЗемля выше кладбища капуцинов в Альбано, с фигурой мальчика. Начало 1840-хБумага на холсте, масло, 28,5 х 91Государственный Русский музей» (ГРМ), где драпировки выступают на передний план. Не только пейзаж этой работы — выжженная земля, кустики блекло-зеленой травы на ней, светло-серые выступы камней на втором плане, но и сами ткани — белая, красная и синяя — обнаруживают свою идентичность с драпировками «Нагого мальчика». Это помогает, зная место написания одного пейзажа — кладбище капуцинов в Альбано, — определить, что «Нагой мальчик» написан там же и принадлежит к группе альбанских пейзажей с мальчиками, в отличие от неаполитанских. Интересно, что связь этих двух пейзажей показывает своеобразные отношения между этюдом и картиной в плане метода «сравнения и сличения».
, применяемый им в пейзажах с мальчиками, во многом определяется тем, что подготовительные этюды предваряли дальнейшую работу, проводившуюся на открытом воздухе. Это относится не только к этюдам фигур, как мы уже видели, но и к драпировкам. Интересную связь в этом плане обнаруживает пейзаж «Пейзаж «Земля выше кладбища капуцинов в АльбаноЗемля выше кладбища капуцинов в Альбано, с фигурой мальчика. Начало 1840-хБумага на холсте, масло, 28,5 х 91Государственный Русский музей» несомненно носит этюдный характер. Об этом говорит и сама композиция с несколько случайным (насколько это возможно у ) положением фигуры и драпировок, значительно сдвинутых в левую сторону и слегка обрезанных краями картины. Но тем не менее все детали тщательно проработаны, особенно это касается пейзажного окружения. Рассматриваемая работа меньше связана с композицией «Нагой мальчик», чем этюд, написанный в мастерской.
Столь же весьма опосредствованным было отношение между многими ивановскими работами, например между историческими композициями и портретами.
Пейзаж «Нагой мальчик» соединяет в себе обобщение с новейшими пленэрными завоеваниями. Стоит только посмотреть, как блестяще написана рука мальчика, половина которой находится в тени, как ложатся розовые, синие и зеленые рефлексы на белую драпировку, — такой живописности можно было достигнуть только при работе на открытом воздухе. Это один из самых чистых и совершенных образов человека в природе не только в русской, но и в мировой живописи.