Крамской и его учение. 1945. Автор: Н. Машковцев. Издательство «Искусство»
Замечательный «Портрет неизвестнойНеизвестная. 1883Холст, масло., 75 x 99Государственная Третьяковская галерея» совсем иного характера. Он поступил в Третьяковскую галлерею уже в годы революции. На первый взгляд этот светский портрет мало вяжется с обликом художника-демократа. Говорили, что этот портрет — прообраз Анны Аркадьевны Карениной. Написав его, сделал такое же исключение, какое сделал Михайлов, прервав на время важные занятия картиной для портрета Анны. Молодая женщина изображена в коляске на фоне Аничкова дворца, выкрашенного в красно-ржавый цвет. Этот цвет смягчен зимним туманом, так же как и контуры архитектуры. С тем большей отчетливостью выступает на первом плане женская фигура. Она одета со всей роскошью моды. Она откинулась на спинку экипажа, обитую темно-желтой кожей. В ее лице есть гордость женщинам, сознающей свое обаяние. Ни в одном портрете Крамской не уделил столько внимания аксессуарам— бархату, шелку, меху. Темная перчатка, плотно охватывающая руку как вторая кожа, тонкая и полупрозрачная, сквозь которую чувствуется живое тело, записана с какой-то особенной теплотой. Кто она, эта пленительная женщина, так и остается неизвестным. Даже не было известно ее имя. Замечательно, что Репин называет это произведение Крамского не портретом, а картиной, тем самым подчеркивая ту значительную роль, которую играет здесь обстановка, усиливающая типичность изображенного персонажа.
Еще в 1874 году ПолесовщикПолесовщик. 1874Холст, масло., 84 x 62Государственная Третьяковская галерея» с зоркими глазами. Это лесная власть, неумолимая и карающая, гроза порубщиков. Эти этюды крестьян были написаны Крамским наряду с многочисленными этюдами пейзажа. Остается неизвестной конечная цель художника. Отдельные этюды заставляют предполагать, что существовал замысел, их обобщающий. Естественно, что крестьянские темы должны были занимать Крамского. Косвенным подтверждением этого служат упоминаемые в письмах пейзажные этюды, вряд ли могшие быть самоцелью. В 1883—1884 годах Крамской написал «Мину МоисееваКрестьянин с уздечкой. Мина Моисеев. 1883Киевский национальный музей русского искусства», старого крестьянина с седой бородой и еще темными волосами, в рубахе, с малахаем на плечах и конской сбруей на левой руке. Этим и ограничиваются все крестьянские темы у Крамского.
создал целую серию крестьянских типов. Самый сильный и выразительный среди них — «В 1883 году Неутешное гореНеутешное горе. 1884Холст, масло., 228 x 141Государственная Третьяковская галерея». Она была, несомненно, навеяна смертью маленького сына Марка, глубоко поразившей Крамских. Рассматривая ее, невольно вспоминаешь федотовскую «Вдовушку» — там та же тема человеческого горя. Но это горе матери. Из жизни, вот из этой комнаты, ушло дорогое существо, а все кругом осталось таким же. Богатый ковер, которым затянут пол, тяжелые из атласа портьеры, картины, венецианское бра с зеркалом на стене, альбомы с фотографиями на столе. Гроба не видно. На мягком кресле видны лишь венки в картонках и кисея, а на полу стоят горшки с цветущими гиацинтами. Замечательно лицо, да и вся фигура женщины. Горе словно стерло с лица признаки возраста. Он не определим. Словно она сама оказалась мне времени. Комнату наполняет холодный серый свет, в котором особенно назойливо выступает кичливая роскошь обстановки.
написал картину «В 1884 году
писал о своей картине Третьякову: «...Она не лишняя в школе русской живописи вообще. Это не самообольщение, потому что я искренне сочувствовал материнскому горю, я искал долго. чистой формы и остановился, наконец, на этой форме, потому что больше двух лет эта форма не возбуждала во мне критики».С 1883 года здоровье
пошло на убыль. Это вызвало в нем напряженную тревогу за будущее семьи и еще большую, ужасную тревогу, что жизнь прожита и он не успел и уже не успеет сделать то, что он считал важнейшим. В этом смятенном состоянии прошел конец его жизни.Ему кажется, что вот теперь, наконец, наступила пора для его самостоятельного творчества. Его общественная роль была почти закончена. Русское национальное искусство крепко стало на ноги. Все его чаяния сбылись.
Каждая передвижная выставка доставляла ему огромную радость. Новая национальная эстетика торжествовала.
уже развернул всю мощь своего гения. Теперь, казалось , он завоевал право на то, чтобы осуществить, наконец, свои собственные большие замыслы. Он пишет неизвестному (1883): «Переломной стоит дилемма: или тянуть лямку прилежного портретиста, зарабатывая свои 10 — 12 тыс., и уже раз навсегда отказаться от художественных затей, или попытаться найти такого чудака на свете, который поверил бы, что я могу что-нибудь сделать для русского искусства, что я теперь, вооруженный опытом я практикой и овладевший средствами мастерства, в состоянии осуществить свои идеи и образы, которые частью уже начаты, а частью сверлят беспокойно голову».Действительно, в его мастерской стоит огромный холст с начатой картиной «ХохотХохот. Радуйся, царю иудейский. 1880Холст, масло, 373 x 501» (Христос перед народом), но у него нет никакой возможности ею заниматься. Ему нужно во что бы то ни стало избавиться от этого непрерывного потока заказных портретов, которые съедают у него все время и силы. Он обращается к Третьякову и еще к другому лицу, оставшемуся неизвестным, и просит их помощи. Он просит обеспечить его на год и таким образом освободить от заказной работы. Но планы эти ему не удаются. Утомительная вереница домашних забот и заказы, к которым он относился с великой щепетильностью, заполнили оставшиеся четыре года жизни. Большая картина не двигалась, Крамской ее никому не показывал.