Лирические пейзажи С.Ю. Жуковского первых лет XX века. 1980. Автор: Горелов М.И.
Расхождение в творческих устремлениях старших и младших передвижников можно проиллюстрировать на примере русской пейзажной живописи. В ней обнаруживаются два направления. Первое характеризует творчество передвижников старшего поколения:
, и , замкнувшихся в сфере камерного видового пейзажа, исполненного в манере гладкого и сухого академического письма. Второе, представленное последователями , , , , выражало в образах природы эмоциональные переживания. В своих пейзажах они использовали различные средства художественного выражения: широкую живописную манеру, корпусный мазок, сопоставление плоскостей.Значительный вклад на рубеже двух столетий внесли в русское искусство ученики
. В многочисленных пейзажах этих художников правда жизни объединялась с романтической взволнованностью. , , наполняли образы природы ощущением ее стихийных сил. Новизной были овеяны и исторические пейзажи школы А.И. Куинджи. выразил взгляд древнего человека на его современность. смотрел глазами современного ему человека на историю как на легенду.Независимо от того, отображали ли ученики Куинджи явления современности или события истории, их всех роднила приверженность к пейзажу-картине. Им были совершенно чужды увлечения некоторых молодых передвижников пейзажными этюдами, которые рассматривались ими как конечная, а не как начальная стадия творчества. В отличие от передвижников-пейзажистов, работы которых в большинстве своем были скромны по колориту, куинджисты предпочитали звучные световые и цветовые аккорды, добиваясь декоративной звучности и монументальной мощи своих произведений.
Куинджисты, по-видимому, оказывали на молодых передвижников, в том числе и на Жуковского, благотворное влияние. У Жуковского пробуждается интерес к повышенной красочности и декоративной выразительности. При этом
далек от стремления к романтическому преображению природы, встречающемуся в творчестве В.И. Зарубина в его жанровых пейзажах Нормандии и в особенности К.Ф. Богаевского в его пейзажах-фантазиях Киммерийской страны. В области художественных приемов Жуковский оставался чуждым увлечению иллюзионизмом и эффектами направленного света.В отличие от куинджистов с их тяготением к эпическому пейзажному образу
является художником лирического пейзажа. В этом отношении он выступает продолжателем своих предшественников — , и . Творчество Жуковского не померкло в лучах славы Левитана при жизни последнего и достигло расцвета после его смерти.Глубоко не правы те критики, которые считали, что после Левитана лирический пейзаж изживает себя. Напрасно П.П. Муратов называл Жуковского и Бялыницкого-Бируля эпигонами В.А. Серова и И.И. Левитана, говорил о «жалком бессилии этих эпигонов русского пейзажа», в котором больше нечего открывать.
В действительности же «С.Ю. Жуковский продолжил в своем творчестве традиции лирического пейзажа Левитана, которые почти не затронули в своем творчестве ни А. Васнецов, ни А. Рылов ... Если Жуковский изображает зиму, то он упивается сверканием снега под серебряными лучами луны, густыми синими тенями, бархатистым тоном ночного неба. Если он изображает весну, то мажорным чувством весны он насыщает все элементы картины. Все пронизано дыханием пробуждающейся природы». Глубокое впечатление оставляют и картины осенней природы. Перед зрителем открываются багряные и прозрачные леса, золотой дождь листьев, срываемых ветром, заросли изумрудных и пожелтевших кустарников, старые темно-зеленые ели и красновато-оранжевые клены. Солнце выходит из-за облаков, и тусклая медь превращается в звонкое золото. Осенью вдруг становится как бы сразу пусто и свободно. В чащах леса открываются перспективы, прежде закрытые листвой дали и шири.
Жуковский, изображая природу, стремился передать радость ее бытия. В его картинах ранняя весна и багряная осень предстают в своей самой прекрасной поре. Природа в его произведениях явлена обновленной и преображенной. Образ весны возбуждает воспоминания и одновременно навевает мечты. Весной мечты властно подчиняют себе воспоминания, осенью, наоборот, мечты словно блекнут и как бы растворяются в них. Образы природы, объединяясь с образами старинной архитектуры, будят в мыслях зрителей вереницы весенних и осенних дней, за которыми встают годы, десятилетия и столетия.
Искусству Жуковского свойственна традиционная преемственность. Общими чертами искусства Жуковского и его предшественников были приверженность к правде изображаемого и лиризм избранных мотивов природы. Однако Жуковский далек от подражательности, от стремления быть лишь завершителем определенного этапа в развитии живописи. Перед ним наряду с привычными возникали новые задачи. Когда он, следуя традициям корифеев русского лирического пейзажа, выражал через эмоциональное переживание определенный идейный смысл, то в его произведении зритель сразу угадывал настроение самого художника. Но чаще всего Жуковский оказывался в сфере современного ему искусства как по осознанию образов природы, так и по выбору изобразительных средств. Он стремился передать зрителю ощущение природы, состояний и процессов, в ней происходящих, как поэзию ее внутренней жизни. При этом воссозданный образ, неизменно верный правде действительности, словно принимал на себя и выражал от себя волновавшие живописца чувства. Лирический пейзаж, являвшийся вместилищем «души художника», переосмысливался и представлялся носителем и выразителем «души природы», а сам автор при этом уподоблялся зрителю, чтобы не нарушить непосредственного обаяния от его общения с ней.
Одним их основополагающих принципов искусства Жуковского всегда оставалось единство содержания и художественной формы (которое в совершенстве было выражено в пейзажной живописи передвижников предшествующего столетия). Однако в его произведениях гораздо активнее, чем у мастеров более раннего времени, начинает работать сама материальная структура произведения, его язык. Движение в его произведениях передается не только сюжетно-образ-ными средствами, но и выразительным фактурно осязаемым рельефным мазком, вторящим изгибам линий и форм. Этот мазок, акцентированный, откровенно открытый, помогает передать многообразие жизни природы, захватывающей зрителя своей динамической силой, а также подчеркивает материальность всего изображенного. Художник, оставивший наедине со своим произведением зрителя, неожиданно предстал перед ним в новой роли своеобразного «истолкователя» своего собственного творческого процесса.