Лирические пейзажи С.Ю. Жуковского первых лет XX века. 1980. Автор: Горелов М.И.
Наряду с чистыми пейзажами Мартовский вечерМартовский вечер. 1904Холст на фанере, масло, 53,5 x 79Частное собрание» (1904, собрание Л.И.Бродской, Москва). На переднем плане — открытое пространство, заполненное массами рыхлого снега. Поверхность снега изборождена синими ложбинками, по которым, кажется, вот-вот зажурчат первые ручейки. В некотором отдалении, слева на пригорке, стоит деревянный дом с крыльцом, залитый солнечным светом. Справа — роща. Ветви голых деревьев четко выделяются на фоне закатного жемчужного неба. Только две мрачные ели, затерявшиеся в роще, своими темными массами нарушают светлую гамму пейзажа и по закону контраста подчеркивают звучность солнечных пятен на стене деревянного дома.
исполняет и усадебные. В некоторых весенних пейзажах он выбирает предвечерние моменты, когда по снегу стелятся длинные тени. К таким усадебным пейзажам относится «Голое дерево в центре между двух елей является скрытой осью симметрии и связующим звеном обеих сторон картины, благодаря чему архитектура находит композиционное объединение с пейзажем. Широкий смелый мазок кладется тонко, почти прозрачным слоем.
В пейзаже выражено ощущение душевной приподнятости, которую испытывает человек в предчувствии близкой весны.
привлекает внимание широкой публики и знатоков поэтическим характером своего творчества. Один их ведущих критиков того времени Сергей Маковский писал о нем: «Бессонная ночь» — благоухание рассветного сумрака с цветами бледно-лиловой сирени. «Весенние заморозки», «Последний аккорд» — золотой, меняющийся блеск вечернего невидимого неба. «Вскрывшаяся речка» — хор весенних журчаний. «Ненастная осень» — голос бури, плеск и жалобы волн, поздно, у берега».
Подводя итог творчества Жуковского в первом пятилетии 1900-х годов, следует отметить большое разнообразие мотивов лирического пейзажа при чрезвычайной напряженности исканий в области выразительных средств. В эти годы на передний план выдвигается проблема солнечного освещения. Она во многом разрешается с помощью декоративных приемов письма. Целостность картины достигается средствами тональной живописи. Так, светотеневые противопоставления смягчаются богатством валерных переходов. Контрастное сопоставление крупных цветовых плоскостей сочетается с тончайшей нюансировкой красочных тонов, придающей работам колористическое единство. В то же время живопись Жуковского чужда нарочитых эффектов; эти светотеневые и красочные сочетания и противопоставления наблюдены в жизни.
Разнообразна в этот период и техника письма Жуковского. Широкий мазок художник сочетает с рельефным, кисть со шпателем, живопись с лепкой. Манеру письма Жуковского так характеризует его современник: «И здесь большинство имен, когда-то восхищавших своими пейзажами, теперь видимо ослабело, ушло в манеру, отвернулось от природы с ее вечной правдой и красотой. И здесь большинство картин, изображающих природу, — красивые «пятна» в красивых рамах. К немногим счастливым исключениям принадлежат пейзажи Жуковского, видимо, прилежно изучающего природу и любовно к ней относящегося. Особенно понравилась нам «Бессонная ночь» и «Ветрено на озере». Мотивы картин этого художника большею частью интересны и обнаруживают много вкуса; также и краски очень правдивы. Трудно только примириться с манерой г. Жуковского писать картины шпателем вместо кисти. Даже слово «писать» здесь неуместно: картина скорее налеплена, чем написана. Эта манера еще в сильнейшей степени, чем манера г. Каля (на весенней выставке) превращает холст в майолику. Не знаем, как кому, а нам эта манера очень мешала любоваться пейзажами г. Жуковского — все лезли в глаза эти бугры и «ребра» от шпателевых мазков, которые так неприятно рябят картину, если даже смотреть на нее с большого отдаления. Положим, такая манера лепки масляными красками очень повышает силу колорита (хотя это и не всегда ведет к выигрышу в правде), но в то же самое время и превращает картину в разноцветную майолику. Не говоря уже про то, что это в некоторых случаях, как, например, в изображении снега, такая манера письма является совсем невозможною, лучшим доказательством чего является прекрасная по краскам картина того же художника «Весенние заморозки».
Приведенное высказывание помогает понять, что живописная манера Жуковского была рассчитана не только на воздействие художественным образом, но и на раскрытие самого творческого процесса. Художественный образ по самой природе изобразительного искусства одномоментен, тогда как процесс творчества существует только во времени. Если произведение воплощает в себе и момент и процесс, оно как бы обретает новые, более широкие возможности воздействия.
Чтобы понять характер новаторства Жуковского, достаточно сравнить его манеру с манерой позднего Левитана. У последнего в таких картинах, как «Золотая осень. Слободка», «Март», встречается корпусный мазок в ярко освещенных местах. Но при этом в его работах, как и в произведениях всех русских художников XIX столетия, корпусный мазок словно теряется на расстоянии, он никогда не приобретает самостоятельного звучания. У Жуковского, как и у многих других живописцев нового столетия, мазок, так же не разрушая образ картины, как бы вплетается в ее живописную ткань, свидетельствуя о темпераменте художника. Нарочитое обнажение живописных приемов является своеобразным способом выражения творческого «я» художника.
Относительная самостоятельность формы имела и другое значение.
создал динамический мазок, соответствующий процессам, совершающимся в природе. В этом стремлении преодолеть одномоментность изображения, вырваться из железных оков привычных законов картины, расширить формой пределы и границы видения открывается новая поэзия, раскрепощающая свободу творчества.Содержание искусства Жуковского определялось непосредственно натурным образом. Сам этот образ не был случаен, так как, прежде чем стать объектом изображения, он выбирался из очень многих других. Художник мог писать только с натуры и только тот мотив, который отвечал его внутренней сущности и захватывал его целиком. И хотя этот воссозданный пейзаж, как бы вобрав в себя настроение художника, незамедлительно обретал известную независимость от натуры, основой поэтического образа в работах Жуковского всегда оставался первичный образ самой действительности.
Приступая к работе,
выбирал такую точку зрения, которая уже сама по себе ограничивала пространство, «создавала» композицию, предопределяла связь между художественным языком произведения и его поэтическим образом. Кроме того, во время работы с натуры память должна фиксировать выбранный момент состояния природы и, удерживая в сознании этот первоначальный мотив, «вносить коррективы» в постоянно меняющийся пейзажный образ. Однако в конечном счете то, каким запоминался и воссоздавался избранный художником момент, зависело от идеи произведения, как бы связующей, «цементирующей» все этапы творческого процесса. В этом натурном методе и заключалась та активность, которая ничего общего не имеет с натурализмом. Активность формы объединялась с активностью творческого метода художника.Ю.Ю. Савицкий так характеризует работу Жуковского: «Писал он быстро. На картину, даже довольно больших размеров, у него уходило 5-6 сеансов. Картины его имели большой успех. Часто требовались повторения. Во время его работы над повторением одной картины (вечерний весенний пейзаж с лошадкой, стоящей у усадебного дома) мне довелось присутствовать. Картина и новый подрамник стояли рядом, в глубине комнаты. Жуковской долго и внимательно на расстоянии 4-5 метров (что тогда меня очень удивило) вглядывался в картину и затем, подойдя к холсту, быстро и энергично писал. Затем опять отходил далеко от картины — очевидно, сравнивая написанный кусок с оригиналом. Это вглядывание занимало у него чуть ли не половину времени. Повторение не было точной копией. Мне показалось, что новая картина лучше и выразительнее оригинала. Повторение картины было для него, очевидно, творческим процессом, а не просто копированием уже сделанного. Никогда
не пользовался подготовкой вчерне повторения картины каким-либо помощником. Повторение с начала и до конца писалось им самим с полным творческим напряжением.На этюдах я видел Жуковского лишь издали, так как он не очень любил, чтобы кто-нибудь стоял в это время рядом.
И на натуре
отходил от полотна на несколько шагов, но делал это не так часто, как в мастерской, работая над повторением картины. Чувствовалось по темпу его работы, что он очень дорожит временем, боясь того, что изменится освещение» (см. Приложение II).Этап обдумывания, вглядывания в натуру был для Жуковского временем внутреннего преображения, переходом из мира действительности в тот поэтический мир, в котором рождался образ красоты — жизненный и проникновенный.
М.И. Горелов
Издательство «Искусство», 1982 год.