Николай Николаевич Ге. Из серии «Русские художники». 1976. Автор: Горина Т.
Общение с Герценом оставило глубокий след в душе художника. Встретившись с Бакуниным через 20 лет, Ге говорил о Герцене с тем же восторгом и безграничным уважением, что и в молодые годы во Флоренции. В годы жизни в Италии Ге написал портреты многих лиц, так или иначе связанных с Герценом: портрет И. Доманже — воспитателя детей Герцена, А.А. Бакунина, известного физиолога, доктора М. Шифа, не уступающий по своему художественному значению портрету Герцена. Главное в портрете Шифа — утверждение силы разума и деятельного характера. Смелая и свободная композиция, контрасты светотени сама энергичная манера письма раскрывают образ портретируемого.
, высоко ценивший этот портрет очень сожалел о том, что до цензурным соображениям его нельзя показать на передвижной выставке в числе других работ Ге как портрет лица, близкого Герцену.В числе лучших портретных работ Ге 1860-х годов следует назвать «Портрет неизвестной в голубой блузе» (1868), чарующий великолепной живописью.
Общение с Герценом подготовило
к восприятию идеи создания Товарищества передвижных художественных выставок. В конце 1869 года художник вернулея в Россию. в своих воспоминаниях пишет о том, как глубоко был захвачен Ге новыми идеями: «Про Ге говорили, что он намерен поставить на должную высоту значение художников, что художник, по его мнению, должен быть гражданином и отражать интересы современности».Петербургский период (1869—1875) — время теснейшего общения Ге с передовыми кругами русской интеллигенции, а также наибольшей близости его творчества к реализму передвижников. Любопытно, что критики идеалистического направлении определяют этот период как «попытку Ге ради сродненная с современниками стать посредственностью».
В эти годы Ге написал портреты И.С. Тургенева, Н.А. Некрасова , М.Е. Салтыкова-Щедрина, Н.И. Костомарова, скульптора М.М. Антокольского, исполнил скульптурный портрет В.Г. Белинского. Наиболее удачны из них портреты историка Костомарова и Салтыкова-Щедрина. Они проникнуты гражданским пафосом. Подчеркнутая интеллектуальность и нравственная сила образов, глубокий психологизм и простота, естественность внешнего облика изображенных сближают эти портреты с портретами Крамского, Ярошенко и других художников-демократов. Это сходство проявляется не только в трактовке образов, но и в художественном воплощении: живописный язык стал более обстоятельным, спокойным, подробным, утратился оттенок романтической взволнованности, который имел место в портретах итальянского периода.
Для I передвижной выставки Ге написал картину «Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в ПетергофеПетр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе. 1871Холст, масло, 135,7 x 173Государственная Третьяковская галерея» (1871). Как и в «Тайной вечереТайная вечеря. 1863Холст, масло., 283 x 382Государственный Русский музей», здесь художник раскрывает тему борьбы двух мировоззрений. Но в соответствии с умонастроениями передовой части общества и современными задачами искусства он обращается к русской истории, реформам Петра I — этому наиболее острому и спорному вопросу в исторической науке того времени. Картина создавалась на основе тщательного изучения и осмысления документального материала. Художник просмотрел множество старинных портретов Петра и Алексея, специально ездил в Петергоф, откуда, по его словам, «в голове, в памяти принес весь фон картины «Петр и Алексей», с камином, с карнизами, с четырьмя картинами голландской школы, со стульями, с полом и освещением». Подобно , обладая блестящей зрительной памятью, Ге обходился почти без натурных зарисовок, добиваясь прямо в эскизах наиболее яркого выражения основной идеи картины.
Немая сцена. Только что произошло бурное объяснение. Петр ждет ответа, энергично повернувшись в кресле и пристально смотря на сына. Царевич — этот человек-призрак — стоит перед ним будто скованный, в замешательстве потупив взор. В об лике Алексея нет ничего подчеркнуто отрицательного, и в то же время он раздражает своим безмолвием, душевной апатией.