Павел Андреевич Федотов. 1989. Автор: Д.В. Сарабьянов
Но дело не ограничивается театральностью, игровой спецификой. Ей начинает противопоставляться живописная специфика. Ибо в картине как бы эмансипируются предметы, становящиеся объектами любования, единая цветовая гамма, обретающая исключительную цельность и самоценную красоту. Начинается новое расхождение между назидательной целью произведения, его изобличающей функцией, с одной стороны, и его живописной самодостаточностью — с другой, что иногда истолковывается как некое раздвоение . Действительно, чувствуется известное противоречие между театральностью и эстетизацией предметного мира. Наличие «рампы» предполагает возможность лишь «любования издалека», несмотря на то что сами предметы располагаются недалеко от глаза зрителя. И все же имедно сценичность мешает зрителю войти в интерьерное пространство, как это он может сделать в последнем варианте «Вдовушки». Поздний от театральности, забывает о принципах лубка, которые коренным образом расходятся с новым — трагическим — мироощущением художника. В «Завтраке аристократа» упраздняет «рампу», отказывается словно ищет выхода из намечающегося противоречия, но пока еще его не обретает. Красота интерьера, предметов, живописная выразительность предназначены, как кажется, для чего-то иного. Для чего? Этот вопрос пока остается без ответа.
Живописные качества картины представляют самостоятельный интерес. В ней доминируют зеленые цвета, получившие еле заметные оттенки. Вместе с коричневыми эти зеленые составляют основу всего холста. Эти два цвета не только окрашивают отдельные предметы (количественно доминирующие в картине), но и создают основу интерьерной атмосферы. Зелено-коричневые тона словно обволакивают все, что изображено в картине. Конечно, это еще не тот принцип активного взаимопроникновения цветов, какой будет в картине «Анкор, еще анкор!Анкор, еще анкор!. 1851—1852Холст, масло, 34.3 x 46Государственная Третьяковская галерея», или «Игроках». Но путь к ним намечается в «Завтраке аристократа». К соотношению зеленых и коричневых добавляются и другие живописные мотивы — синие и красные. Синие, варьируясь от голубого (ковер) до звонкого (абажур) или сине-серого в живописи халата аристократа, соседствуют с красным пятном шаровар. В центре собирается контраст красного, синего, зеленого, белого, но контраст не очень активный. Он сосредоточивает внимание на главном персонаже картины, но не разрушает живописного единства.
Кроме живописных нововведений в картине, мы находим и некоторые другие. Обратим внимание на то, как Свежий кавалерСвежий кавалер. Утро чиновника, получившего первый крестик. 1846Холст, масло, 48,5 х 42,5Государственная Третьяковская галерея», затем увеличивал количество действующих лиц, усложняя тем самым свою задачу, и довел это количество до восьми в «Сватовстве майораСватовство майора. 1848Холст, масло, 58,3 х 75,4Государственная Третьяковская галерея». В «Завтраке аристократа» мы наблюдаем «обратный ход». Фактически здесь уже однофигурная композиция (если не считать руки входящего и фигуры пуделя). Эта одна фигура пока еще должна передать действие, событие, которое развивается во времени. Пройдет лишь год после создания этого полотна, и у а появятся однофигурные композиции, в которых событие отсутствует, а фигура передает уже не действие, а состояние. «Завтрак аристократаНе в ту пору гость. (Завтрак аристократа). 1849—1850Холст, масло, 51 х 42Государственная Третьяковская галерея» оказывается и в этом плане на пути к новому, но еще в некоторой отдаленности от него.
начинал свой путь в живописи с малофигурной композиции «С живописными произведениями
а конца 40-х годов органично связаны его графические листы, которые сам художник предназначал для издания. Предполагалось перевести рисунки в гравюры (чем должен был заняться друг а Е. Е. Бернардский) и опубликовать в художественно-литературном листке или каким-либо другим способом. до этого уже выступал в содружестве с Бернардским в «Иллюстрированном альманахе» со своими иллюстрациями к «Ползункову» Ф. М. Достоевского. Издание же листков не осуществилось из-за ареста Бернардского, но в конце 40-х годов у а образовалась целая серия рисунков на нравственно-критические сюжеты. Художник словно собирал в этой серии все, что накопил в течение нескольких лет.Интересно проследить, на какие общности распадаются сюжеты нравственно-критических сцен. Большинство из них так или иначе связано с предшествующим живописным и графическим опытом художника. Одну из групп сюжетов мы могли бы условно обозначить как «брак и его последствия». Здесь фигурируют уже известные нам невесты, стремящиеся выйти замуж повыгоднее. В отличие от прежних сюжетов
теперь как бы прослеживает дальнейшую историювступающих в брак персонажей. Речь идет не о той системе последовательного рассказа, к которой прибегал, например, Хогарт в «Модном браке». Это — не истории с продолжением. берет других героев (они, правда, так же типичны, как и герои его картин) и «исследует» результаты их семейной жизни. Богомольный муж, отправляясь к. Пелагее Агафоновне, уверяет жену, что идет к обедне. Старый муж, ведущий под руку жену, не замечает, что ей на ушко что-то шепчет молодой офицер. Этриуже последствия «неравного брака». Выбирая с женой у ювелира цепочку, муж просит купить ту, которая полегче, намекая на тяжесть супружеских цепей. В рисунке «Муж-непоседа»" жена сетует на то, что не вышла замуж за подагрика, который из-за болезни ног сидел бы дома. Возникают и иные ситуации. В гостях жены ругают мужей — за карточ ную игру, за употребление водки; в свою очередь, мужья отвечают женам тем же. Засидевшихся до утра картежников жены никак не могут увести домой. Следы разгульной жизни молодой чиновник выдает своей жене за результаты воздействия климата («Климат виноват»).
Иногда в «ситуации брака» оказывается сам художник. В одном из рисунков он изображает себя рядом с вымышленной дочкой, примеривающей отцу чепчик. Текст, сопровождающий рисунок, гласит: «Ах, папочка, как к тебе идет чепчик — правду мамочка говорит, что ты ужасная баба». Здесь продолжается та линия, которая была начата еще сепиями, где в «Художнике, женившемся без приданого в надежде на свой талант» или в «Последствиях кончины ФиделькиСледствие кончины Фидельки. 1844Бумага на картоне, сепия, 31,6 х 47,6Государственная Третьяковская галерея» фигурировал сам . И сейчас создаваемая ситуация оказывается вымышленной; но прибавляется насмешка над собственной мечтой о женитьбе, самоирония. Тема брака, связанная с личной судьбой а, так и оставшегося «одиноким зевакой» , проходит -через все творчество и воплощается в рисунках. Правда, здесь мы наблюдаем автобиографизм скорее внешнего свойства', чем тот внутренний, который будет характерен для самых последних живописных произведений. И тем не менее даже и в рисунках 1848—1849 годов этот автобиографизм показателен — часто ставит себя в положение своих героев; его собственный опыт соразмеряется с явлениями окружающей жизни, взятой в нравственно-социальном аспекте.
Через фигуру самого ный эскиз на тему «Жена-модницаЖена-модница. (Львица). 1849Картон, масло, 24,5 х 29,8Государственная Третьяковская галерея», сопровождая этот сюжет стихотворным текстом: Прежде барыней была И примерною слыла. В рынок с поваром ходила, Огурцы, грибы солила И огарки берегла. Погуляла за границей" Да в Париже пожила — Возвратилась львицей... Сюжеты, обличающие модниц, тоже можно отнести в «раздел», условно называемый «последствия женитьбы».
а входит в его творчество тема художника, которая часто Затрагивается в рисунках серии, на что уже обращалось внимание. Уже говорилось и о теме игры в карты, которой посвящено довольно большое количество графических листов. Во всех этих случаях иконографический состав рисунков является прямым продолжением предшествующего творчества. Но к старым сюжетам добавляются и новые. с удовольствием высмеивает модниц, покупающих какие-то невероятные шляпы или страусовые перья. Он делает рисунок и живописНередко
выходит и за пределы домашних ситуаций. Он переносит зрителя в «присутствие», где чиновники или подрядчики берут взятки, начальники распекают подчиненных. Затем действие выносится на улицу, где квартальный не платит извозчику, ссылаясь на то, что забыл дома кошелек. Квартальный в лавке требует от «Тихоныча», чтобы тот к сложенным в корзине продуктам добавил бы еще и балычку. Все эти «чиновничьи» мотивы входят в круг ских интересов впервые, если не считать «Свежего кавалера», где чиновник изображен в домашней ситуации.Среди рисунков серии есть и такие, которые не включены в определенную сюжетную общность, а лишь дополняют «свод» воспроизводимых ситуаций и персонажей — кавалер и девушка, кокетничающие друг с другом за столом, или сцены на балу, сопровождаемые диалогами гостей. Анализ всех этих сюжетов свидетельствует о стремлении майора» или «Разборчивой невесте». Скорее, воссоздается ситуация. Действие намеренно «свертывается» или вообще заменяется демонстрацией каких-то персонажей, которые противопоставлены друг другу или сопоставлены друг с другом. Фигуры как бы воспроизводят диалог. Они выявляют свой характер в реплике. Большую роль играет мимика каждого из действующих лиц. Та сценичность, которая была присуща картинам конца 40-х годов, в рисунках серии не находит своего воплощения. Это именно журнальная графика, в то время чрезвычайно широко распространенная в европейских странах и нашедшая свою реализацию в многочисленных изданиях. Эта графика заведомо предусматривала некоторый уровень условности, освобождавшей от последовательного рассказа какой-то истории с начала до конца, строила свою информацию на единстве изображения и слова, прибегала к отстоявшимся мотивам, уже закрепленным опытом изобразительной журналистики альбомной графики. оказался со своими рисунками нравственно-критической серии в самой гуще основных тенденций русской графики.
а как можно более расширить сферу своих интересов. Именно в сюжетном составе, в выборе ситуаций заключается основной смысл нравственно-критической серии, хотя среди листов попадаются и первоклассные по мастерству произведения, такие как лист «Нет, не выставлю, не поймут!» (1848—1849). Правда, успехи графического мастерства а можно продемонстрировать на других произведениях конца 40-х годов (о них будет сказано позже), выполненные с натуры. Нравственно-критические рисунки интересны прежде всего составом сюжетов, выбором текста, характером композиционного замысла. Как правило, рисунки представляют собой двух-трехфигурные композиции. В них обычно нет развернутого действия наподобие того, какое было в «Сватовстве29. М.М. Алленов, например, пишет о картине следующее: «Собственно истинная, объективная тема произведения Федотову попросту — «Кабинет аристократа», а нравоучительный комизм положения «героя» — тема субъективная, мнимая, и она является лишь лишь как предлог для решения задач живописного исследования натуры». — В кн.: Русское искусство XVIII — первой половины XIX века. Материалы и исследования. М., 1971, с. 116—132
30. Слова самого Федотова, переданные в воспоминаниях А. Дружинина. —См.: А. Дружинин. Ук. соч., с. 37