Василий Васильевич Матэ. Из серии «Массовая библиотека». 1948. Автор: И. Лазаревский
Интересно отметить, что очень многие из молодых художников мастерской
были совершенно уверены, что каждый из них и есть самый близкий ученик к своему руководителю. Они не могли себе представить, что глубина отношений была равной ко всем тем его ученикам, в которых он замечал серьезные задатки.искренно радовался быстрым успехам своих талантливых учеников, но никогда не выражал пренебрежения мало даровитым и всегда терпеливо помогал им больше, чем остальным.
Иногда
подбадривал учеников в самые критические минуты отзывами, могущими, казалось бы, убить последнюю надежду, но он ими вызывал в учениках страстное желание добиться противного.Педагогическую деятельность
начал в 1884 году в классе ксилографии и офорта училища технического рисования Штиглица. Естественно, что программа этого училища очень сковывала молодого руководителя. должен был учить техническим навыкам, акцентируя на освоении штриха и различных способах пересечения линий. Но и здесь пытливо присматривался к ученикам, выделял наиболее способных из них и добивался, чтобы они продолжали свое художественное образование в стенах Академии.Педагогический талант
со всей широтой развернулся тогда, когда его пригласили в 1894 году профессором по кафедре гравюры в Академии художеств. После смерти профессора Иордана, руководившего гравюрным классом, был назначен известный гравер И. Пожалостин, признававший только резцовую гравюру на металле и не признававший ксилографию. Пожалостин довел гравюрную мастерскую до того, что в вей остался всего-навсего один ученик, и фактически она перестала существовать. С переходом кафедры к деятельность мастерской оживилась с невероятной быстротой. В молодежь почувствовала, по верному замечанию И.Н. Павлова, «прообраз будущего, независимого от живописи, гравера» и широко устремилась к нему в мастерскую. охотно принимал всех, в ком замечал задатки способного художника гравюры, минуя все академические формальности, чем вызывал недовольство чиновников управления Академии.В манере академического преподавания
своеобразен. не давал никаких рецептов, а рисунка никогда не поправлял.Но все указания
на неправильность рисунка всегда были так метки, так доказательны, он так просто говорил о них, что путь правильного построения рисунка становился совершенно ясным.любил повторять ученикам фразу, приписываемую Стасовым К. Брюллову: «Рисовать надо уметь прежде, нежели быть художником».
Помимо чисто практических указаний,
самым благотворным образом влиял на молодежь тем, что с неизменными охотой и увлечением знакомил ее со своей прекрасной коллекцией гравюр, в которой были подлинные листы Рембрандта, Дюрера и иные сокровища искусства гравюры. Не зная утомления, перебирал он со своими учениками папки гравюр старых мастеров, учил любить их и учиться у них.Академическая мастерская
и его квартира, расположенная рядом, скоро сделалась средоточием всех молодых художников, которых притягивало искусство гравюры. Для развития молодежи не жалел ни времени, ни сил.Понятно, какое значение имела для молодых художников такая обстановка, к тому же согретая безграничным гостеприимством и хозяйским вниманием самого
и его жены Иды Романовны.Вся жизнь
периода академической профессуры была заполнена работой с учениками и с теми художниками, что уже давно оставили Академию, но которых привлекало искусство гравюры, почти исключительно офорта. Они постоянно собирались у и гравировали под его ч руководством. Среди них были , , , , , , и, всех больше, . В искусстве офорта мастерство работы на медной доске неразрывно связано с техникой печати. Поэтому сделал все, чтобы эту часть работы ученики могли бы изучить наилучшим образом. Он привлек к заведыванию печатной мастерской отличных печатников, мастерски владевших трудным и капризным искусством печати офортных досок. Большинство учеников не только отлично усваивало технику печати офорта, но и артистически владело ею.В 1911 году
, незадолго перед тем оставивший школу Штиглица, был приглашен руководить классом гравюры и офорта в школе Общества поощрения художеств. И здесь внес живую струю и поднял свой класс на значительную профессиональную высоту.Деятельность
как талантливого педагога, стала известна и за границей. В 1908 году лиссабонская Академия художеств обратилась к нему с просьбой помочь наилучше поставить класс гравюры и офорта.не переставал следить и интересоваться работами своих учеников и после окончания ими Академии.
воспитал целую плеяду художников гравюры, из них следует упомянута наиболее выдающихся: н И. Павлова, ныне народных художников РСФСР, затем П. Бучкина, Л. Овсянникова, А Троицкого, В. Фалилеева, И. Фомина, П Шиллинговского, В. Быстренина, В. Беляшина, В. Талеперозского. Н. Герардова, А. Манганарн, М. Рундальцева, Л. Пятигорского, Н. Панова.
интуитивно всегда стремился туда, где, по его мнению, могли быть правда и справедливость.
В числе девяносто девяти лиц он подписал заявление министру внутренних дел с требованием отмены «временных правил» 29 июля 1899 года, тягостных для студентов, и суда над виновными в избиении участников студенческой демонстрации 4 марта 1901 года на Казанской площади в Петербурге. Это заявление было подано 14 марта 1901 года, а в апреле того же года
был объявлен за него строгий выговор от царского министра.не обладал ораторскими способностями. Но как только он начинал говорить о любимом искусстве или об обстоятельствах, с ним связанных, как например, о всем, что касалось его учеников, говорил остро, своеобразно, с убедительностью доказывая свою, всегда передовую точку зрения.
был захвачен событиями 1905 года. Однажды на студенческую сходку пригласили и профессоров. Они явились, но сидели молча. Только горячо и темпераментно встал на полную защиту революционного движения. Профессора испуганно переглядывались, не стали до конца слушать его речь и покинули студенческое собрание.
Директор училища Штиглица не без труда отвел от
грозившие ему неприятности за сочувствие к протесту учеников школы против событий 9 января 1905 года.был непреклонным противником малейших ограничений прав учащихся, какие, время от времени, пыталось проводить в жизнь начальство Академии. По отзыву , «красный и дерзкий на академических собраниях», резко восставал против этих попыток и стоял «всецело за новые реформы», как писал он сам в одном из официальных обращений в Академию художеств.
Скончался
9 апреля 1917 года. Болезнь долго подтачивала его. К концу жизни обнаружились признаки рака желудка от кислот, употреблявшихся при травлении досок офорта. С осени 1916 года болезнь обострилась и очень его мучила. «Бедный крепко болен, — писал в октябре собирателю картин И. Цветкову, — он вконец испортил свое здоровье чересчур аккуратным травлением досок».Вопреки обычаю на похоронах
не присутствовал никто из представителей Академии художеств. Академия не известила даже в газетах о смерти .
И. Лазаревский
Из серии «Массовая библиотека». Издательство «Искусство». 1948 год