Виктор Попков. Жизнь и творчество. 1971 – 1972 годы. 2012. Автор: Козорезенко П.П. (младший)
В середине 1960-х годов во многом благодаря поездкам за границу Виктор Ефимович познакомился с искусством американского абстрактного экспрессионизма, показавшегося ему интересным, так что он даже решил попробовать себя в этой стилистике, создав в начале 1970-х гг. несколько цветовых вариаций в духе раннего Джексона Поллока и Аршила Горки. Освобождение цвета от каких-либо формальных законов, привнесение момента спонтанности, захватывающая дух раскрепощенность живописной манеры – американский абстрактный экспрессионизм, запрещенный в Советском Союзе, как и любое другое формалистическое искусство, манил, как запретный плод, хотя для
дело было не только в табу, наложенном на подобные эксперименты. Американские экспрессионисты обращались прежде всего к миру своих переживаний и настроений, что оказалось очень близко Попкову по духу. Написанный фактурно и мощно пейзаж его «Пляжа в Гурзуфе» (1972) едва узнаваем, представляя собой, скорее, концентрированный эмоциональный выплеск, нежели изображение конкретного места. Краска положена столь щедро, а мазки столь динамичны, что на полотне возникает особая, почти дышащая цветовая стихия, живущая по своим собственным законам. И все же по сравнению с американскими художниками явно не столь радикален: его работы, внешне сохраняя многие экспрессионистические черты, по существу не являются полностью абстрактными. Мастер заимствовал у экспрессионистов только то, что отвечало его собственным замыслам.В очень свободной манере был выполнен эскиз к так и не написанной картине «Убийство дружинникаУбийство дружинника. 1970Бумага, темпера, 26 х 31Частная коллекция». Густо наложенные краски, крупные размашистые мазки – здесь тоже по-своему преломился опыт американских экспрессионистов, однако сюжет еще в значительной степени сохраняет свою актуальность. Замысел этой работы возник из сильного детского впечатления . В сорок первом году, во время войны, в деревню, где жили Попковы, немцы забросили диверсанта, который должен был отравить воду в хранилище и обречь этим на гибель множество людей. К счастью, осуществить задание не удалось: диверсанта обнаружили и казнили прилюдно, на глазах у всех жителей деревни. Маленькому Виктору, бывшему там, диверсант запомнился молодым, очень красивым мужчиной в белой рубашке. Самое поразительным в этой истории заключалось в том, что собравшиеся на казнь обитатели деревни, а это были старики, женщины и дети, плакали. В деревне не было ни одной семьи без ушедших на фронт, без погибших близких, и тем не менее, они оплакивали своего врага.
Спустя много лет художник очень хотел написать картину на эту тему, но не знал, как донести этот сюжет до зрителя, сделать его понятным. Он долго искал, но так и не нашел способ рассказать об этом на языке живописи. Эскиз «Смерть дружинника» был попыткой подступиться к этому замыслу. По словам сына художника Алексея, у отца было немало таких сложных для воплощения идей картин, в итоге так и оставшихся нереализованными, поскольку художник не представлял, как сделать их понятными и доступными простому зрителю.
В 1968 году
делает первые наброски картины, которая станет известна под названием «Художники в Паланге» (1971) и на которой будут запечатлены обитатели творческой дачи Союза художников в Паланге. Одной из главных, определяющих первое впечатление от картины деталей, станет большая лестница, диагональю проходящая через все полотно, на ступенях которой, как на пьедесталах, стоят друзья и коллеги . Изображенная в правом нижнем углу большая картина призвана напомнить зрителю, что перед ним не случайные модели мастера, а художники; что Паланга – не Дом отдыха, а творческая дача, где рождаются замыслы и сами произведения, где собираются коллеги и единомышленники. Лестница превращается не только в символ этой общности людей, но и в метафорическое олицетворение высокого предназначения художника, его роли посредника между небом и землей, умеющего увидеть и показать другим поэзию в самых обыденных вещах: раскрыть высокое – в низком.Друзья художника постоянно появлялись в его работах.
особенно любил писать портреты людей творческих, ярких личностей, которые, очевидно, были ему наиболее близки и интересны. На подобных образах мастера всегда лежит печать избранности, безошибочно подсказывающая зрителю, что перед ним художник, человек, обладающий особым видением мира. Даже если герой не изображается создающим произведение искусства, очевидно, что на портрете – творец.В «Портрете Н. ЕрышеваХудожник Николай Ерышев. 1970Холст, масло, 125 х 150Государственный Русский музей» (1970) такой «говорящей» деталью является окно, написанное так, что «раструб» изображенного оконного проема напоминает глубокую раму картины, а яркая листва в окне, контрастируя с тусклым цветом комнаты, еще больше усиливает эффект картины в картине. Ерышев изображен в глубокой задумчивости, плавные контуры фигуры и вибрирующие серовато-голубые оттенки сообщают образу почти болезненную меланхоличность и нервность и в то же время одухотворенную утонченность, вызывая в памяти бесплотные фигуры Эль Греко.
В портрете Расима БабаеваХудожник. (Расим Бабаев). 1969Холст, масло, 150 х 124Государственный Русский музей (1971) подчеркнута иная сторона художественной натуры – активная и деятельная. Взгляд Бабаева прикован к набрасываемому им рисунку, он полностью поглощен рисованием и совершенно не замечает птиц у своих ног. , способный также с головой уходить в работу, явно симпатизирует своему герою, но в то же время по-доброму посмеивается над ним: забавная стайка птиц, в окружении которых и сам Бабаев, с завернувшейся наподобие хвоста фалдой пиджака, напоминает большую голенастую птицу. …Алексей Попков, сын художника, рассказывал, что когда отец писал картину, он мог несколько дней кряду пропадать в мастерской, сидя буквально на хлебе и воде, полностью отрешившись от всего, что не имеет отношения к создаваемой работе. В отличие от созерцательного портрета Ерышева в этом портрете чувствуется напряженность действия, усиленная художественными средствами – частой перекрестной штриховкой и энергичными «пробелами» фона.
Своих друзей Карла Фридмана и Игоря Березовского художник запечатлел в картине «Апрельский месяцАпрельский месяц. 1972Холст, масло, 88 х 109Местонахождение неизвестно» (1972). Рисунок для нее он сделал с натуры в Боровске во время прогулки. Карл Фридман вспоминал, что в тот момент они втроем молча стояли в сумерках. На картине друзья обращены лицом друг к другу, что предполагает разговор между ними, но при этом каждый погружен свои мысли – это и диалог, и монолог одновременно. Художник с седеющими волосами – Карл Фридман, он кажется намного старше и серьезнее своего молодого коллеги Игоря Березовского. Есть в этом произведении и автопортрет самого художника: он стоит чуть в отдалении, прислонившись к дереву. Тишина теплых апрельских сумерек стала фоном для этой беседы-молчания. Эта картина не портреты художников, но размышления автора о некоей духовной общности, которая соединяет их всех.