К.П. Брюллов в письмах, документах и воспоминаниях современников. Возвращение в Россию. Санкт-Петербург. Начало.. 1961. Автор: Н. Машковцев
За столом предложены были тосты: 1-й президентом Академии художеств за здравие Государя императора и всей его фамилии, как покровителей изящных искусств; 2-й за здравие г. , оправдавшего надежду правительства и поддержавшего успехами своими в живописи хорошее мнение в чужестранных государствах об оных; 3-й, по предложению самого г. Брюллова, за здоровье его наставников. При сем случае многие из художников одному мне честь сию приписывали, но по истине нельзя не разделить оной между всеми нами, несмотря на то, что все шесть лет курса художественного г. у меня был записан (по воле на то начальства) и не по выбору собственному, а по жребию...
(в пользу неимущих вдов художников) вместо денег обязался написать картину, за что и был от некоторых художников, против желания, поднят на руки и несен по зале с одного конца к другому, к своей картине «Последний день ПомпеиПоследний день Помпеи. 1830—1833Холст, масло, 456,5 x 651Государственный Русский музей». Входя из залы 3-ей линии глаз упирается прямо на картину его, занимающую всю ширину стены сей комнаты. И на одну сажень расстояния от картины протянута решетка, чтобы не близко подходить к оной. У сей-то решетки или перил я и стоял, когда несли его таким образом. А некоторые вздумали из оставшейся зелени и цветов от убранства стола сплести венок из оных и надеть его на г. Брюллова. Но он от сего решительно отказался, в чем и я помогал ему, видя неприличность сего поступка и что это его беспокоит. И таким образом он отделался от сего усердия, я испросил оный для себя, на что охотно и согласились: как бы некоторым образом он мне и принадлежать бы мог после его.
После стола, в скором времени, президент Академии, а с ним и приглашенные им ушли также, то и оставались одни художники. Вице-президент граф Ф. П. Толстой и В. И. Григорович оставались до конца, и самого г. Брюллова, желавшего уйти, не допустили. Итак, последние действия сегодня происходили уже на полной свободе художников до 7 часов вечера в означенной зале. Русский художественный архив, 1892, стр. 177
Если не ошибаюсь, этот портрет [Н. Тверского] и хороший неоконченный рисунок, сделанный свинцовым карандашом после 1836 г. и представляющий беседу турецких солдат, сидящих на крепостной стене, были первыми произведениями Брюллова, попавшими в иностранный музей. . «Живописное обозрение».
11 июня [1836] в Академии дан был обед в честь , приехавшего из Италии.
Члены Академии и почетные гости собрались в круглую залу. Когда в сопровождении президента вошел туда , конференц-секретарь приветствовал его краткой речью, в которой объяснил цель этого собрания и представил Брюллова обществу; старшие подходили к Брюллову с приветствием, обнимали его и пожимали ему руки. Я видел это случайно, вошед ошибочно из парадных дверей в залу, в которой, полагал, собрались ученики. Но, увидя себя не на своем месте, я стал за колонною, а когда вошел Брюллов и собрав-, шиеся здесь все обратились к нему, тогда я тихонько убрался из-залы и вошел в античную галерею, где собраны были воспитанники,. с нетерпением ожидавшие знаменитого гостя... Не прошло пяти минут, как дверь раскрылась широко: вошел Брюллов. Оркестр, составленный из воспитанников, грянул, а пенсионер Кудинов пропел куплеты, сочиненные воспитанником Норевым. Я не сводил глаз с виновника торжества, с жадностью ловил малейшее его движение. Он стоял неподвижно, наклонив немного свою прекрасную голову, в глазах у него блистал тихий восторг, а торжественная улыбка придавала его лицу невыразимую приятность. Пение куплетов кончилось, и громкое «ура!», «Да здравствует Брюллов!» сопровождало его до залы, где был приготовлен обед. Восторг юношей воодушевил всех. Важное безмолвие почетных гостей и членов Академии, украшенных звездами, уступило место всеобщему восторгу, никто не оставался праздным зрителем. Громкое «ура!» и звуки военной музыки, игравшей торжественный марш, потрясали стены здания, бывшего колыбелью таланта . Мокрицкий, стр. 148—149.
По приезде в Петербург Академия подготовила своему дорогому вскормленнику встречу и празднество. Это было в 1836 году 11 июня. Величавые галереи, наполненные антиками, получили праздничный вид; казалось, самые статуи, игравшие важную роль в художественном образовании , принимали участие в готовившемся торжестве. У входа помещались ученики и часть их составляла оркестр и хор, приготовивший приветствие в стихах; оркестр духовой музыки находился в конце залы. Все мы с нетерпением ожидали появления гениального человека. Наконец двери распахнулись — вошел Брюллов, окруженный маститыми представителями Академии
и всеми ее членами-художниками. Запели приветствие; голоса и ноты, находившиеся в руках поющих, дрожали от сильного душевного волнения; но вскоре оркестр и хор слились в полную гармонию, которая завершилась громкими, единодушными кликами: «Да здравствует !» Полковой оркестр загремел торжественным маршем, и все двинулись чрез анфиладу зал к обеденному, роскошно убранному столу, который располагался в той самой зале, где была помещена картина «Последний день ПомпеиПоследний день Помпеи. 1830—1833Холст, масло, 456,5 x 651Государственный Русский музей». Неизгладимо впечатление, когда вся шумная масса старых и молодых художников, перешагнув порог зала, в котором находилось знаменитое произведение, прямо против двери, в одно мгновение смолкла, и взоры всех устремились на создателя, созерцавшего свой труд в новом месте, при новом освещении... Когда все встали из-за стола, Брюллову были представлены лучшие ученики; он их обласкал, пожимал им руки, делал вопросы, и этого уже было довольно, чтобы великий художник завладел горячим сочувствием остальной массы учеников. Рамазанов, стр. 190, 191.
Можно бы отдать несколько лет жизни за то, чтобы видеть творца ПомпеиПоследний день Помпеи. 1830—1833Холст, масло, 456,5 x 651Государственный Русский музей в ту самую минуту, когда впервые блеснула в голове его мысль представить нам бедствие города, погибающего под огненным гневом Везувия. Эта картина, созданная под небом Италии, во всемирной художнической мастерской, среди знаменитейших памятников искусства, картина, которая прославила Брюллова, осыпала его лаврами, принесла ему рукоплескания Европы, наполнила все газеты и журналы своими описаниями, возбудила попытки создать по этим описаниям очерки, довела до крайней точки нетерпение в русской публике увидеть ее у себя, эта картина, говорим мы, с появлением своим в Петербурге, распахнула все двери галерей в Академии художеств, — и вот начало сближения нашей публики с художественным миром, ...вот новая заслуга гения!..
Доказательством великого влияния Брюллова на публику могут служить толпы посетителей, почти врывавшихся в залы Академии, чтобы посмотреть на картину «Последний день Помпеи». Эта картина нужна была для нашей публики. Огонь Везувия и блеск молнии, похищенный с неба и заключенный в раму силою искусства, пробудили еще дремавшую для искусства публику, большая часть которой до той поры посещала Академию лишь по приглашению газет, или входила в нее потому, что видала большой съезд экипажей у ее парадных ворот... «Репертуар и Пантеон театров» 1847, стр. 2—3.
Правительство поручило писать три образа (из коих один запрестольный, а два боковые) около главного алтаря в соборе Казанской божией матери , и П. В. Васину. Они будут изображать: Взятие божией матери на небо, Покров и Введение во храм пресвятой Богородицы. Художественная газета № 2, август 1836.
А. И. Иванов — . 8 августа 1836 Брюллов Карл имеет в Академии квартиру покойного ректора и имеет поручение написать большую картину «Осада ПсковаОсада Пскова польским королём Стефаном Баторием в 1581 году. 1839—1843Холст, масло., 482 x 675Государственная Третьяковская галерея»... почему он и ездил на место для снятия видов и местоположения сей крепости и приступит к сочинению картины; без сомнения, и должность при оной [Академии] занимать будет. Русский художественный архив, 1892, стр. 178.