У истоков казанской графики. -0001. Автор: Е. Ключевская
Специальных исследований, посвященных печатной графике Татарии, до сих пор нет. Разрозненные, неравноценные по значению сведения вкраплены в общие труды по истории изобразительного искусства и различного рода библиографические издания.
Начало истории казанского эстампа едва ли следует связывать со звучными иностранными именами Люрсениуса, Коха, Нее, Гильдебранта, Гоберта и других, награвировавших в середине XVIII — первой половине XIX века эффектные панорамы — виды Казани и типы ее жителей. Так уж получилось, что «куриозитеты таинственного Востока», по выражению знаменитого земляка Гавриила Романовича Державина, первыми фиксировали иностранцы, путешествовавшие по России. Соотечественников, запечатлевших Казань и ее памятники в гравюре, не меньше. Это Н. Ф. Челноков, П. Т. Балабин, А. Г. Рудаков, К. Чесокий, С. Ф. Галактионов, А. Б. Мартынов. Оставаясь высокими образцами видовой графики своего времени и ценнейшим иконографическим материалом, произведения и тех и других тем не менее мало что могут объяснить в зарождении искусства гравирования в Казани.
Развитие печатной графики в Казани имело свои предпосылки в культурной жизни города на рубеже XVIII—XIX веков. Значение города определялось тем, что это был центр обширнейшей Казанской губернии, учебного и военного округов, концентрировавший интересы административные, общественные, промышленно-эко-номические, общеобразовательные и культурные. Среди провинциальных городов России здесь рано появились (и в значительном числе) учебные заведения. Формировались частные художественные коллекции и общедоступные научные и учебно-вспомогательные, а вскоре и художественные, музейные собрания. В 1722 году здесь была открыта одна из первых в провинции книжных лавок.
С конца XVIII века постоянно расширялся контингент художественных сил: рядом с приезжими профессионалами, связавшими свою жизнь с краем, работали воспитанники местных художников, талантливые самоучки из крепостных и т. п. В их творчестве перекрещивались влияния «ученого» искусства представителей Императорской Академии художеств, более демократичного по содержанию творчества выпускников московских художественных классов и Арзамасской школы.
Из более чем девяноста имен, выявленных в ходе составления словаря казанских художников второй половины XVIII — первой половины XIX века нас будут интересовать лишь семь, в той или иной степени причастных к развитию казанского эстампа, чьи произведения дошли до нашего времени. Это Василий Турин (1780 — не ранее 1834), Эдуард Турнерелли (1813 — не ранее 1844), Николай Кафтанников (1790—1841), Алексей Котельников (1800—?), Петр Табуре, Людвиг Шевиц, Ткачук.
Творчество Василия Степановича Турина, как и его вклад в развитие казанского искусства, и эстампа в том числе, получило на сегодняшний день наиболее полное освещение. Столь пристальное внимание исследователей, безусловно, определил масштаб разностороннего дарования художника, который «в контексте общих достижений и возможностей русского живописного и графического пейзажа первой трети XIX века... не обнаруживает ни малейшего признака провинциальной отсталости».' Происходил Турин из мещан города Арзамаса, первоначальное образование получил в Арзамасском народном училище, а специальное — в Академии художеств (1797— 1801) где состоял учеником И. Л. Акимова и Г. И. Угрюмова. В 1802 году приехал в Казань для работ по иконостасу Казанского женского Богоро-дицкого монастыря, возведенного по проекту архитектора И. Б. Старова. Впоследствии исполнил иконостасы для крупнейших казанских соборов, для вновь возводимых и поновляемых церквей не только Казани, но и, как удалось установить, близлежащих уездных городов. Размах этих работ свидетельствует о том, что этому делу были отданы основные творческие силы художника, а его авторитет в этой области на протяжении первой трети XIX века оставался непререкаемым. С 1810 года началась его педагогическая деятельность, сначала в должности учителя рисования Казанского главного народного училища, а затем — ив собственной живописной и рисовальной школе, вплоть до отъезда из Казани в 1833 году.