Статья о И. Шишкине. 1988. Автор: Шувалова Ирина Николаевна
Мастерство Шишкина-рисовальщика во время его трехлетнего пребывания за границей достигло уже такого уровня, что могло само служить образцом для соприкасавшихся с ним западных художников.
В Петербурге, куда Шишкин вернулся в июне 1865 года, он вскоре тесно сблизился с членами Артели художников, ставшей своеобразным центром демократического искусства столицы, притягивавшей к себе талантливую молодежь. Регулярно посещая артельные “четверги”, Шишкин вскоре был замечен и оценен как выдающийся мастер. Известно, как восторженно описывал И. Е. Репин исполненные им на собраниях Артели рисунки, которые на глазах у всех словно чудом делались все изящней и тоньше. Дружеское общение Шишкина с возглавлявшим Артель , крупнейшим художником-новатором, глубоким мыслителем, убежденнейшим борцом против фальши и косности академизма, сыграло исключительную роль в его дальнейшем развитии, в формировании у него прогрессивных взглядов на искусство, высокой художественной культуры, в понимании нравственно-воспитательной миссии художника в современном обществе. Не было другого человека, который бы так зорко подмечал его ошибки и помогал преодолевать их и вместе с тем так глубоко оценивал его талант.
Огромный скачок, происшедший на рубеже пятидесятых — шестидесятых годов в развитии общественного сознания России, находил непосредственное отражение в культурной жизни страны. Устарелость идеалистических воззрений на искусство, необходимость его активного вторжения в жизнь — эти мысли, раскрытые в статьях Н.Г.Чернышевского и Н.А.Добролюбова, претворялись в русской беллетристике, поэзии, в драматургии. Знаменитые строки стихотворения Н.А.Некрасова — “Будь гражданин! Служа искусству, для блага ближнего живи”—явились своего рода эстетическим кредо прогрессивной художественной интеллигенции. В изобразительном искусстве шел интенсивный процесс становления новой реалистической школы живописи, захвативший в первую очередь творчество художников-жанристов.
Лето 1866 года Шишкин работал в Подмосковье вместе с Л.Л.Каменевым и, возможно, с В. Г. Перовым. Два года назад, в Дюссельдорфе, они с Каменевым лишь мечтали о русском раздолье с золотой рожью. Сейчас эти мечты стали явью. Родная природа оказалась для обоих тем “врачующим простором”, о котором писал Н. А. Некрасов. Главной темой исполненного Шишкиным этюда “Полдень. Окрестности Москвы. Братцево” (1866), который благодаря его завершенности и содержательности можно рассматривать как первый вариант картины 1869 года “Полдень. В окрестностях Москвы”, как раз и стало родное русской душе золотое раздолье. По контрасту с погруженной в тень дорогой, появившейся из-за рощи и словно устремленной в сторону зрителя, ярко золотится край огромного, уходящего в даль поля. Высокое небо со светящимися по контуру кучевыми облаками — не просто фон, а важный компонент пейзажного образа, который имеет выраженный национальный характер. Этюд, построенный на градациях локального приведенного к единству цвета, пронизан настроением благости и покоя, разлитых в природе и подчеркнутых в фигурах неторопливо идущих крестьян. Художник сумел вложить в это произведение свое представление о Родине, что придало ему особую значительность.
Поездка в село Братцево явилась для Шишкина своего рода поворотным пунктом во всем его дальнейшем творческом развитии. Обнаружившееся у него еще в пятидесятых годах влечение к просторам русских полей нашло здесь самую благодатную почву. Выбор художником подобной темы заключался не только в родственности ее внутреннему, душевному складу автора, но и в том, что она отражала характерный для передового искусства того времени интерес к народной жизни.
Этюд “Полдень. Окрестности Москвы. Братцево” и созданный в том же году (недавно обнаруженный в Лондоне) пейзаж “Сосновый лес” определили как бы две основные сюжетные линии в последующем творчестве художника. Но в пейзаже “Сосновый лес”, холодном, резком, несобранном по цвету, в отличие от звучного, красивого по живописи братцевского этюда, при всем внимании автора к натуре заметна известная эффектность светотеневого и композиционного решений, отвечающая установкам академической школы. Они дают себя знать еще в некоторых произведениях Шишкина, особенно в тех, где он варьирует мотивы исполненных за границей пейзажей. Таковы “Швейцарский пейзаж” (1866) — вариант картины “Вид в окрестностях Дюссельдорфа” или, например, пейзаж “В роще” (1869) — более светлый по колориту и чуть более пространственный, чем его ранний вариант 1865 года. В подобных произведениях облик природы несколько отвлечен, лишен национального своеобразия.